Cтраница новостей Europe

Europe

It is necessary for NATO (machine translation)

The Alliance asked Spain to strain. On January 22, the Spanish frigate Blas de Leso left the port of Ferrol in Galicia and headed towards the Black Sea. On board the flagship of the Spanish fleet with a length of 146 meters – 220 sailors and officers. The vessel is packed with SPY-1D radars and Aegis air defense systems. All this stuff has been put forward for NATO naval exercises. A few days earlier, the Spanish minesweeper Meteoro left the port of Las Palmas in the Canaries and joined another NATO naval group that patrols the coasts of Bulgaria and Romania. In February, six Eurofighter fighters flew from Spain to Bulgaria. When the Spanish Defense Minister announced all these maneuvers, the Iberian Iberian Kingdom began to boil. The Podemos party, which is part of the ruling coalition together with the Socialists, firmly stands on anti-war positions. It got to the point that she refused to take part in the celebrations dedicated to the 40th anniversary of the country's accession to NATO. Equality Minister and party member Irene Montero stated the following: Podemos not only does not accept the increase in maneuvers of our ships and aircraft in these zones, but also believes that the expansion of NATO at the expense of Ukraine and Georgia in the interests of the United States makes no sense." In the communique, she recalled that "Spain remains an anti-war country." This was the slogan of the demonstrations of 2003, when the then Prime Minister Asnar decided to participate in military operations in Iraq. And then, at the just-ended Madrid NATO summit, the following happens. According to the calculations of the North Atlantic Alliance, Spain's defense spending amounts to $ 13.035 billion, that is, 1.01 percent of GDP. This is a mess. Expenses, according to the NATO Charter, should be 2 percent of GDP. This decision was made in 2014, at the summit in Wales. That is, the Spanish budget will have to double defense spending, namely, to find an additional $ 12.8 billion. Well, in order to feel this already "pleasant" news even more acutely, fully assume all the costs of the last Madrid summit. Prime Minister Pedro Sanchez said at a press conference: "Spain has set itself a goal - to achieve the task by 2029 – and I will work with all political forces to get their support." The prime minister did not have time to finish the sentence, as Podemos declared that it would not support anything like that. Moreover, NATO's calculations are based on 2015 prices, and at present the country spends 14.8 billion. Spain, with its 1.01 percent, is among the three NATO countries contributing the least to the cash register. Luxembourg, which has 0.58 percent of GDP, and Iceland, which has no armed forces at all, fit on this "inverted pedestal". Curiously, only 7 out of 30 NATO countries pay more than the agreed 2 percent. These are the three Baltic powers, Croatia, Poland, which overpays 2.5 billion, Greece, and the United Kingdom. Such alliance locomotives as Germany (– 20 billion) or France (– 2.7 billion) also do not give enough to the treasury, but they have not yet been presented with anything. Although there are quite tricky and complex calculations. NATO membership costs $624 to every German, and $ 734 to every Frenchman. Spaniards pay the least – $275 per nose. Spain is not the most active participant in NATO operations. The most soldiers were sent to Afghanistan – 1,523 people, and the least – to Kosovo – 1 observer (Spain does not recognize the independence of Kosovo). Basically, the kingdom provides the allies with infrastructure. The General Staff of the Land Forces in Betera, this is Valencia, the General Staff and the Navy training Center in the Company that is opposite the fortress of Cadiz in the southwest of the country, right on the Atlantic (that's where you don't want to be demobbed from!), part of the air base in Torrejon, the Air Force command in southern Europe will be mixed there. At one time, the Spaniards were attached to the international battalion "Adagio" in Latvia, it is commanded by Canada. 350 fighters serve there. There is a battery of "Patriots" in Turkey, which is designed mainly to observe Syria, and to carry out sea and air patrols in Lithuania, Estonia and Romania. NATO regulations prescribe what and how to spend from national defense budgets. Spain has everything in order here: 26 percent for equipment, and 2.5 billion for the military bureaucracy in Brussels and elsewhere. Doubling the military budget will not be easy for Spain. For comparison: since 2014, when the decision was made on 2 percent of GDP, the country has increased it by 0.1 percent. But then it will be even more difficult. First, as Alliance Secretary General Jens Stoltenberg warned, "This is not a ceiling, rather we are moving towards the floor. In the context of the events of the Russian-Ukrainian conflict, this threshold will increase." Secondly, Spain sets the task of GDP growth, which means that the cost of military service will grow in direct proportion. How the prime minister or his replacement will convince the population that NATO needs it is not very clear. On the eve of the Madrid summit, Spanish Foreign Minister Jose Manuel Alvarez said in an interview with French Figaro: "The meeting, of course, should give an answer to the challenge from the East, but we are waiting for decisions on the southern flank, and this should be reflected in the Strategic Concept of NATO." What's the southern flank? Retired General Jose Enrique de Ayala, an analyst at the Alternatives Foundation, explains: "This term has been launched in NATO for a long time. It was invented to contrast the threat from the East, against which NATO was created." This is the fight against hybrid threats coming from the South – cybersecurity, juggling threats of energy or migration flows for political purposes, jihadism. Spain, with the support of Italy, spoke at the summit in favor of strengthening NATO's presence in the southern direction – in North Africa and the Sahel, while not excluding the alliance's actions in Mali, a hotbed of terrorism and jihadism. But the Strategic Concept of NATO still considers migration and terrorism on the southern flank as new potential sources of instability, which are worth watching.

Тринадцать кресел

Как во Франции делили ключевые посты в парламенте. В Национальном собрании Франции – психодрама. Вновь избранные депутаты никак не могу поделить посты в комиссиях. Их восемь постоянных и пять ключевых. И вроде уже договорились и за кулисами, и на высшем уровне. Нет, в самый момент голосования вдруг всплывают необъявленные ранее избранники из левой коалиции и требуют постов для своих. За ними выступили зеленые с теми же требованиями, но не набрали нужных голосов. Надо сказать, что во Франции с 2017 года тогдашнее большинство установило систему голосования по очкам, во всяком случае за ключевые посты. Чтобы сесть в хорошее кресло, надо набрать определенное количество баллов во время голосования. Эта система была применена впервые, но даже не успела сработать, превратив голосование в полную неразбериху. Президент страны, обращаясь к нации сразу после парламентских выборов, заявил: «Я вижу, какой разлом у нас в парламенте. Мы должны научиться управлять страной коллективно и идти на компромиссы». Но во Франции культура коалиций и компромиссов приживается с трудом. Здешняя традиционная мажоритарная избирательная система в два тура предполагает, что «побеждает чаще всего президентское большинство. В то время как практически во всех странах Европы принята пропорциональная или смешанная система, которая распределяет места между партиями, согласно успехам этих партий на выборах», – считает политолог Оливье Коста. Так во всех западноевропейских странах, кроме Великобритании, формируются коалиционные правительства. «Со Второй мировой войны, – говорит профессор публичного права университета Бордо Мари-Клэр Понторо, – в Германии одна партия управляла страной всего 14 месяцев, в 1961 и 1962 годах. Сейчас кабинет Шольца работает по принципу, названному «Светофор», то есть состоит из социал-демократов, либералов и зеленых. Они все подписали «Коалиционный контракт» аж о 177 страницах, в котором прописаны обязательства сторон с тем, чтобы избежать возможных конфликтов. Кстати, там же говорится об отказе страны от угля к 2030 году, что уже, как видно, теряет актуальность. Там же – животрепещущие для населения темы: повышение минимальной зарплаты и легализация каннабиса. В скандинавских странах коалиции существовали всегда. Нынешнее правительство Финляндии – это коалиция из пяти партий от центра до левого фланга. В Швеции, где тоже коалиция, но не такая широкая, решили формировать ее для каждого отдельного законопроекта. В других странах, не так терпимо относящихся к идее делиться властью, в итоге пришлось с ней смириться. В Испании правые и левые периодически уступали друг другу большинство, но в 2015 году вдруг на политическом небосклоне появились «Подемос» и «Граждане», и тут стало понятно, что это серьезные силы и с ними придется считаться. Но новая коалиция, созданная впервые с 1975 года, то есть со времен Франко, все равно слабенькая. У нее нет абсолютного большинства, зато есть масса разногласий по поводу той же пенсионной реформы, например. Все эти альянсы совершенно не обязательно ослабляют правительства. В Италии кабинет меняется примерно раз в год, начинается торг и в итоге выбирается некая компромиссная фигура «провидца», который и формирует кабинет. Бельгия после выборов 2019 года провела без правительства 16 месяцев. Тогда за коалиционное большинство сражались 7 партий. Конституция Франции в принципе определяет ее как парламентскую республику, но ряд последующих реформ усилил президентское влияние. Несколько периодов сосуществований президента и оппозиционного ему парламента продемонстрировали, что конституция 1958 года – достаточно гибкий документ. Мари-Клэр Понторо считает: «У нас главная загадка – понять, насколько все готовы пойти навстречу. Каждый компромиссный шаг воспринимается как какая-то серьёзная уступка или потеря». В новый французский парламент переизбрано 111 депутатов от оппозиции. Так как у президента парламентского большинства больше нет, от их голосов будет зависеть судьба многих законов. Макрону нужно добрать 39 недостающих голосов. Журналисты, аккредитованные при Национальном собрании, решили ввести шкалу Макрон-совместимых и Макрон-несовместимых оппозиционеров. За основу взяли количество раз, которые избранник в прошлом созыве голосовал за проекты большинства. Самым Макрон-совместимым оказался республиканец, проголосовавший за президентские проекты в 80 процентов случаев. Он даже голосовал за вотум доверия двум правительствам – Эдуара Филиппа и Жана Кастекса. Даже Марин Ле Пен заявила на днях, что не собирается все время голосовать принципиально против. Многие оппозиционеры решили, что будут весьма прагматично подходить к каждому отдельному проекту. Например Филипп Госслен, убежденный католик, проголосовал против закона о биоэтике, разрешающего искусственное зачатие женским парам или одиноким женщинам, но в вопросах экономики он почти всегда был согласен с правительством. Так же считает и Первый секретарь соцпартии Оливье Фор. Он голосовал за каждый четвертый законопроект. Так что вполне себе совместимый оппозиционер. Но есть совсем упертая группа депутатов – их около двух десятков – это коммунисты (они еще есть!) и часть депутатов меланшоновской «Непокоренной Франции». Те, что были переизбраны, в прошлом созыве голосовали за правительственные законопроекты менее одного раза из десяти. А когда на обсуждение вынесли проект пенсионной реформы, коммунисты и непокоренные выдвинули несколько ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ поправок, чтобы технически заблокировать обсуждение реформы.

Хороша страна Болгария... Была?

Болгарская политическая элита утратила историческую память, с потрохами продавшись коллективному Западу. Народное собрание Болгарии 22 июня вынесло вотум недоверия правительству Кирила Петкова. А 27 июня он написал в Facebook (социальная сеть, запрещенная в РФ): «Сегодня утром я подал в отставку с поста премьер-министра. В течение этих 6 месяцев для меня было честью начать долгий путь, чтобы вернуть Болгарию из-за кулис». Однако за те пять дней, что прошли с вынесения вотума недоверия до прошения об отставке, Петков всё же сумел крупно нагадить. Этот «сбитый летчик» сделал громкое заявление о выдворении из страны 70 дипломатов и представителей технического персонала посольства России. «Наши службы определили их как людей, во многом связанных с российскими спецслужбами и действовавших вопреки интересам нашей страны... Любой, кто работает против интересов Болгарии, будет выслан обратно», – заявил он в эфире Болгарского национального телевидения. И добавил, что выдворение дипломатов – это, дескать, «не агрессия против русского народа». «Просто, когда иностранные правительства пытаются вмешиваться во внутренние дела Болгарии, у нас есть четкие институты, которые им противодействуют», – уточнил Петков. Он также сообщил, что работники посольства должны вернуться в Москву уже в воскресенье, 3 июля. Российского посла Элеонору Митрофанову, которую Петков считает одним из виновных в его отставке, вызвали 28 июня в МИД Болгарии, чтобы проинформировать о решении уменьшить штат посольства до 48 сотрудников. «Численность должна поддерживаться в пределах до 23 дипломатических и 25 административных и технических сотрудников. Посол <...> была проинформирована о решении <...> сократить численность российских представителей в пределах, не превышающих количество болгарских представителей в РФ», – говорится в сообщении внешнеполитического ведомства. То есть, дескать, речь не идет о полном закрытии дипотношений. По подобной схеме, кстати, действуют США и Великобритания. В российском посольстве уточнили, что Болгария, среди прочих, высылает советника-посланника Филиппа Воскресенского, генконсулов в Варне и Русе, а также директора культурно-информационного центра. То есть, если это корректно, «обезглавлена» вся верхушка посольства, огульно причисленная Петковым к «коварным пинкертонам». Из высотки на Смоленской уже поступило сообщение, что будет дан адекватный ответ. «Те, кто в политических кругах Болгарии стоят за подобными решениями, они разрушают двусторонние отношения и делают это, конечно, вопреки воле болгарского народа», – заявила официальный представитель российского МИД Мария Захарова. Что же вы творите, братушки? Братья-славяне, почитающие Кирилла и Мефодия, которые создали старославянскую азбуку и церковнославянский язык? Неужели забыли, что для вас сделала Россия, и сколько её солдат сложили головы, чтобы существовала Болгария? К сожалению, эти мои громкие призывы мало волнуют современную болгарскую политическую элиту, представители которой смотрят теперь не на Восток, а на Запад. Оттуда идут подачки. Только один пример: Европейская комиссия представила свой бюджета на 2021-2027 гг. После выхода из сообщества Великобритании европейских денег будет меньше. Но это не коснется Болгарии – она числится среди немногих стран-членов сообщества, которым Брюссель планирует выделить больше средств, в частности, в рамках бюджета когезионной политики и единой сельскохозяйственной политики. Дотации возрастут на 8% до 9 миллиардов евро. Какое тут славянское братство, когда речь идет о звонкой монете? И об исторической памяти болгар. Трижды руководство страны предпринимало попытки снести знаменитый памятник воину-освободителю «Алёше» как символ советской послевоенной оккупации: в 1989 году, в 1993-ом и в 1996-ом. Первые две натолкнулись на сопротивление местных жителей. Они грудью встали на защиту монумента, устроив круглосуточное дежурство. Последнюю попытку демонтажа пресёк уже Верховный суд Болгарии, однако «Алёша» регулярно подвергается нападкам вандалов. Напомню, что в марте 2018 года Болгарию посетил Патриарх Кирилл по случаю 140-летия освобождения страны от османского ига. Перед отлетом из Москвы Святейший впервые за свою международную практику высказал недовольство первому лицу. Оказалось, что накануне на праздничном параде президент Болгарии Румен Радев выразил признательность за национальное освобождение не единой русской армии, а разным народам, ее составляющим – румынам, украинцам, белорусам, финнам, полякам, латышам и другим. «Россия не посмотрела на Европу. Движимая своей любовью, ослабленная и не имеющая никакой политической поддержки в мире, начала борьбу. Это великий пример того, как духовная, культурная солидарность превозмогает политический прагматизм. Я рад, что могу вам это сказать. Не Польша, не Литва – Россия! Мне трудно было слышать все эти ссылки на участие других стран в освобождении. Ни польский, ни литовский сеймы не принимали участие в решении о начале войны с Османской империей. Надеюсь, СМИ нас слышат и передадут мое разочарование неправильной интерпретацией. Мы за историческую правду, господин президент. Мы завоевали её своей кровью, и не может быть никаких политических и прагматических причин, чтобы её замалчивать и неправильно интерпретировать. У меня двоякое впечатление от юбилея, и я открыто скажу об этом на весь мир, – жестко заявил Патриарх. «Мое самое светлое воспоминание от визита – это посещение Шипки. Там мы не увидели ни финляндских флагов, ни польских, ни румынских – только флаги России и Болгарии. И с каким энтузиазмом принял народ Патриарха Московского и всея Руси – невозможно было без слез пережить этого народного восторга, который выражает подлинное отношение к великим жертвам России. Я убежден, что негативный политический контекст пройдет. Дай Бог, чтобы это быстрее поняли политики! – подчеркнул Святейший. Похоже, политики его так и не поняли... Несколько дней назад Киев передал официальную ноту в МИД Болгарии с просьбой об оружии. Речь идет о гаубицах и ракетных комплексах – старом советском оружии, хорошо знакомом военным незалежной. До этого София была одной из немногих натовских стран, которые воздерживались от поставок в кризисный регион тяжёлой техники, ограничившись лишь обещанием отремонтировать 80 украинских танков. Велика вероятность, что в этом случае, судя по всплеску русофобии, ответ будет положительным. На самом деле Болгария уже продала Украине большую партию боеприпасов. Только закупка производилась не напрямую, а через польского посредника, в качестве которого выступило польское частное предприятие Vismag Jacek Jakubczyk. Было поставлено: 100 тысяч 40-мм выстрелов для подствольных гранатометов ГП-25/30, около 35 тысяч выстрелов к автоматическому гранатомету АГС-17, 1,5 миллионов патронов калибра 7,62х54-мм для снайперской винтовки Драгунова и пулемета Калашникова. Так что бойцы нацбатов уже стреляют по российским солдатам патронами, изготовленными в Болгарии. С такими братушками враги не нужны?

Москву – мочить, Киев – тащить

Запад решил ударить по России сразу тремя саммитами – европейским, военным и элитарным. В конце июня нас ждет мощная геополитическая атака коллективного Запада с антироссийской повесткой. Нон-стоп пройдут саммиты ЕС на высшем уровне в Брюсселе (23-24 июня), «Большой семерки» (G7) в баварском замке Эльмау (26-28 июня) и НАТО в Мадриде (28-30 июня). Рефрен очевиден: Россию будут мочить, а Украину – тащить. Особенно тяжелая участь уготована лидерам трех стран, представленных во всех форматах, – президенту Франции, канцлеру Германии и премьеру Италии, которым предстоит на эту неделю забыть о внутренних проблемах и путешествовать без остановки с одного заседания на другое. И всюду, как ожидается, виртуально будет присутствовать глава киевского режима Владимир Зеленский, для которого жанр видеообращений стал до боли привычным. Главная интрига брюссельского саммита – предоставление статуса кандидата на вступление в ЕС Украине и Молдавии. А вот Грузия, похоже, – в пролете. Вопрос по двум претендентам уже согласован со всеми 27 странам-членами. На встрече это решение просто формально озвучат. Что касается незалежной, то европейские лидеры без стеснения говорят, что статус достанется ей не по объективным, а исключительно по политическим причинам. А вот до реального членства Киеву ещё шагать и шагать. Турция, например, ходит в еврокандидатах с 1997 года. Еврокомиссия уже предупредила киевские власти, что статус кандидата может быть отозван, если не будут выполнены условия по борьбе с влиянием олигархов и коррупцией на высшем уровне, а также другие реформы. Членство в ЕС подразумевает соответствие длинному списку Копенгагенских критериев, предполагающих реальные реформы, унификацию законодательства с европейским и прочие меры. А на Украине по этому поводу еще и конь не валялся, хотя Зеленский и его команда утверждают обратное. Напомню, что Копенгагенские критерии вступления в ЕС были приняты в июне 1993 года на заседании Европейского совета в столице Дании и подтверждены в декабре 1995 года на заседании Европейского совета в Мадриде. Они требуют, чтобы в государстве-претенденте соблюдались демократические принципы, нормы свободы и уважения прав человека. В стране должна присутствовать конкурентоспособная рыночная экономика, признаваться общие правила и стандарты ЕС, включая приверженность целям политического, экономического и валютного союза. На саммите заявлены и другие темы, прямо или косвенно касающиеся России. Глава Евросовета Шарль Мишель заявил, что намечено проговорить пути вывоза около 20 миллионов тонн зерна с Украины, проблемы энергетики, повышения стабильности в зоне евро с учетом беспрецедентной инфляции и роста цен, а также оказания помощи Киеву. Не исключено и обсуждение очередного пакета антироссийских санкций. А то ведь до чего дошло: в Германии, например, планируют выпустить «климатического убийцу» – возродить угольную энергетику и пересмотреть запрет на использование технологии сланцевой добычи газа. Но это так, для сведения... Саммит G7 пройдет в баварском замке Эльмау, который переоборудован в люксовый отель и расположен недалеко от горнолыжного курорта Гармиш-Партенкирхен. На это мероприятие Германия, председательствующая сейчас в этом клубе избранных, угрохает 160 миллионов евро. Согласитесь, что эти средства можно было бы потратить с большей пользой. Например, для поддержки заполонивших Европу украинских беженцев. Солировать здесь будут Штаты, которые представят конкретные предложения по усилению давления на Россию. Всего намечено провести семь пленарных сессий. В том числе отдельную – по Украине, на которой, как ожидается, будет продемонстрирована «коллективная поддержка». Как известно, в рамках «Большой семерки» конкретные решения не принимаются. Тусовка собирается, как говорят в Одессе, «за поговорить». Так что ничего, кроме «сочувствия и поддержки» ждать не стоит. Так вот, США рассчитывают на активное обсуждение вопросов, связанных с оказанием и возможным расширением военной помощи Украине. Участники намерены продумать шаги, направленные на снижение зависимости от российских нефти и газа, на сокращение прибыли России от экспорта энергоносителей. В Белом доме заявили, что лидеры G7 хотят «причинить максимальный ущерб» российским властям и «свести к минимуму негативные последствия для остального мира». Президент Джо Байден вообще ставит именно на этот формат, стремясь сделать его «средством многостороннего взаимодействия» и демонстрируя, как «Америка может сплотить ведущие демократии мира для решения общих проблем». Ему здесь весьма комфортно, так как в G7 у него нет оппонентов. Все на всё согласны, причем – заранее. Теперь про натовское «болото». Генсек Йенс Столтенберг заявил, что на мадридском саммите блок провозгласит Россию «наиболее значительной и прямой угрозой безопасности НАТО». Китай, в реестре противников альянса, будет назван «государством, представляющим вызов интересам и ценностям». Скоро узнаем, что это значит. США на саммите намерены объявить о новой расстановке сил и средств в Европе. Эту тему в Пентагоне и брюссельской штаб-квартире НАТО активно обсуждали целый год. И стратеги пришли к выводу, что надо отказаться от всех ограничений, сдерживавших «усиление восточного фланга». То есть натовцы продолжат усиливать свои группировки в блоковых странах, граничащих с Россией и Белоруссией. Ожидалось, что на саммите будет объявлено о приеме «в семью» Швеции и Финляндии. Но из-за позиции Турции, которая выдвинула им ряд конкретных требований (о них наш сайт писал ранее. – Авт.), этот процесс, похоже, затянется. ...В преддверие «парада антироссийских встреч» Кремль сработал на упреждение. 23 июня в форме видеоконференции прошел XIV саммит БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, КНР, ЮАР). На страны этого объединения приходится около 27% мирового ВВП, общая численность населения составляет 2,88 млрд человек (42% от мирового), занимают 26% пространства нашей планеты. Ни одно из этих государств не поддерживает западные санкции. Обсудили состояние и перспективы многопланового сотрудничества в рамках «пятерки» в политической, экономической и культурно-гуманитарной сферах, рассмотрели актуальные региональные и международные вопросы. Растут объемы поставок российской нефти в Китай и Индию, экспорт в страны БРИКС удобрений. Президент Владимир Путин, как бы между прочим, сообщил, что в Москве скоро откроются индийские магазины. Свято место пусто не бывает. Пусть злобствуют – прорвемся!

Жесткой границе – жесткие дебаты

Британцы готовы пересмотреть один из ключевых договоров по Брекзиту В ближайшие дни Британия может начать дискуссию о выходе из «Протокола по Северной Ирландии», заявила министр иностранных дел Королевства Лиз Трасс. Она и ее коллеги по кабинету полагают, что условия этого договора создают неприемлемые для внутренней политики Великобритании условия. Впрочем, не все члены правящей консервативной партии согласны с этим. Напомним, что во время мучительных переговоров с ЕС по условиям Брекзита вопрос о статусе Северной Ирландии обсуждался долго и яростно и не только Лондоном и Брюсселем, но и внутри самого Соединенного королевства.  Цель дискуссий состояла в том, чтобы определить статус границы между Северной Ирландией, провинцией Великобритании, и Республикой Ирландия, которая оставалась членом Евросоюза. Если установить «жесткую» границу между двумя территориями, то это наверняка означало бы фактический отказ от Договора Святой Пятницы, который был подписан в 1998 году и положил конец тридцатилетней вражде в регионе. В результате «Протокол по Северной Ирландии» предусматривает, что она остается в едином европейском рынке и, значит, свободный обмен товарами между двумя частями Ирландии остается как и прежде в силе. Но при этом получалось, что таможенная граница между Великобританией и Северной Ирландией проходит по Ирландскому морю. А для североирландских юнионистов, которые выступают портив отделения провинции от Великобритании, это своего рода новая, хоть и символическая граница с Родиной. Еще во время обсуждения прорицатели обещали, что после принятия такого договора как минимум трения по этому вопросу неизбежны. Дальше Демократическая юнионистская партия, DUP, подняла большой шум, что спровоцировало нешуточный кризис в Северной Ирландии. Премьер-министр Пол Гивэн подал в отставку. Вслед за ним ушла вице-премьер Мишель О’Нил. Она из республиканской партии Шинн Фейн, которая вместе с DUP делила власть в провинции. Юнионисты уже несколько месяцев грозятся пустить под откос вообще все правительство, если не будут урегулированы таможенные вопросы и Протокол не будет пересмотрен. «Протокол Джонсона, который обсуждался в 2019 году, был ужасен, поскольку Северной Ирландии отводилась второстепенная роль. Возмущение юнионистов можно понять. Джонсон либо невнимательно прочитал свой собственный проект Протокола, либо, что более вероятно, он прекрасно понимал, к каким последствиям все это приведет, и думал, что как-нибудь вернемся к этому вопросу попозже», – считает профессор политических наук Ливерпульского университета Джонатан Тондж. Новое законодательство, над которым станет размышлять правительство Соединенного Королевства, скорее всего будет предусматривать систему двух коридоров – «красного» и «зеленого». Товары, отправляемые из Королевства в Северную Ирландию и предназначенные для потребления внутри провинции, пойдут по «зеленому» и будут освобождены от таможенных пошлин. А те, что отправятся из Великобритании в Северную Ирландию с последующим реэкспортом в Республику Ирландия или в любую страну ЕС, пойдут через «красный» и их будут контролировать таможенники Северной Ирландии. Еще один ключевой элемент проекта – лишить Европейский Суд справедливости права разрешать всяческие торговые разногласия, касающиеся Северной Ирландии. Вместо него будет создан некий «независимый арбитраж». Но как это все станет работать, не знает пока никто. Еще один важный пункт для обсуждения: Северная Ирландия будет пользоваться теми же налоговыми льготами, что и Великобритания. Евросоюз, естественно, категорически против такого статуса Северной Ирландии. «Действовать в одностороннем порядке вообще не конструктивно. А нарушать международные соглашения неприемлемо», – заявил на пресс-конференции Марош Шефчович, еврокомиссар, который как раз и отвечает за соблюдение договора по Брекзиту. В прошлом году против Британии уже была запущена судебная процедура за нарушение Протокола. Но позже ее приостановили. Теперь еврокомиссар объявил, что пауза отменяется и процедура запускается вновь. Это означает, что Лондону дается два месяца на объяснения, после чего делом займется Европейский суд справедливости. Дело скорее всего закончится либо крупным штрафом, либо очень крупным штрафом. Но Шефчович, совсем не исключая, что проект станет законом, все же надеется, что договориться можно. Что же до самой севроирландской экономики, то она потеряет много. Раньше размытая граница с Ирландией позволяла ей практически беспошлинно ввозить товары из Евросоюза и экономические показатели в какой-то момент даже немного превысили британские. Поэтому вице-премьер Северной Ирландии Мишель О’Нил заявила, что «своим проектом Джонсон расшатает нашу экономику и поставит под удар рабочие места». Профессор политологии университета Белфаста Кэти Хэйуорд считает: «Пересмотр Протокола совсем не в интересах наших предприятий. Правительство Джонсона не думает о торговле и инвестициях в Северную Ирландию. В итоге мы получим огромный вопросительный знак в вопросе о нынешнем юридическом статусе провинции». Тем не менее, никаких гарантий того, что британский парламент проголосует за проект, пока нет. Даже многие товарищи нынешнего премьера по партии не понимают, как можно вообще нарушать международные соглашения. Достаточно вспомнить, что на недавнем голосовании по вотуму доверия против Джонсона высказались 148 консерваторов. Это много, хоть и не большинство. «Многие парламентарии, выступающие против Джонсона, не имеют своего собственного видения по вопросу о Протоколе, но ни за что не упустят возможности просто поставить премьер-министра в трудное положение, – считает Джоната Тондж. – Учитывая этот фактор, возможность принятия Протокола я бы оценил в фифти-фифти». Фото: thesun.co.uk

Первые, но не главные

Франция определилась с парламентом «Это бойня». Сообщение из шифрованного телеграмм чата, созданного для сторонников президента, прорвалось в общий доступ. Коалиция президентского большинства «Вместе!» конечно набрала большинство, но относительное. Для абсолютного большинства в Национальном собрании необходимо было набрать 289 мест, но получилось только 245. На прошлых выборах в 2017 году макронисты набрали аж 350 мандатов; 105 кресел придется уступить эколого-центристам из нового межпартийного объединения NUPES и Национальному объединению Марин Ле Пен, которое совершило исторический прорыв. Но об этом позже. «Это уже не традиционное парламентское противостояние двух лагерей – правых и левых – и не арифметическое размытие голосов, которое можно исправить. Парламентское большинство раскололо сосуществование двух подходов – элитистского и народного, которые базируются на разных ценностях и никогда не примирятся», – анализирует политолог Жером Сент-Мари. «Эмманюэль Макрон не сумел провести правильный кастинг ни в подборе членов кабинета, ни в выборе кандидатов на парламентские выборы, – уверен его коллега Брюно Котрес. – В 2017 году команда Макрона считалась молодой и динамичной. Теперь эти же качества с успехом продемонстрировала NUPES». За 5 прошедших лет надо было бросать якоря в глубинке, выигрывать муниципальные и региональные выборы, полагают многие советники президента. Но это уже, как говорится, после драки. Как президенту работать дальше? Оливье Веран, министр по связям с парламентом, считает, что нужно «прямо сейчас начать строить такое большинство, которое быстро превратится из относительного в абсолютное». Весьма оптимистично, но ему за это и платят деньги. Проблема в том, что даже если собрать в кучу все микро-группировки, которые в выборных сводках фигурируют под обидными названиями «разные правые», «разные центристы» (то есть у них даже названий нет), то все равно собрать 289 мест не получится. И тут на сцену выйдут «Республиканцы», наследники Саркози. Это тоже правые, но они решили не вступать в коалицию «Вместе!». Ясно, надо же продать себя подороже. Кристиан Жакоб, лидер партии, с порога заявил, что «Республиканцы» останутся в оппозиции. Делается это для того, чтобы при обсуждении каждого законопроекта к ним приходили с предложениями и тут можно торговаться, что называется, по розничным ценам. Не все согласны с лидером партии. Например, серьезный партийный лидер Жан-Франсуа Копэ, бывший министр бюджета, уже предложил «как можно скорее заключить пакт с правительством». Кстати, о правительстве. Пятнадцать членов кабинета Элизабет Борн выставили свои кандидатуры на парламентских выборах. По Конституции, еще с Де Голлевских времен совмещать посты министра и депутата нельзя, поэтому выдвиженцы-тяжеловесы исполняли роль «паровозов» с тем, чтобы после победы передать выигранные мандаты однопартийцам. Трое проиграли – министры по морским делам, здравоохранения и экологического перехода. По неписанному правилу проигравший министр покидает правительство. Проиграли, причем с треском, и несколько ключевых фигур «королевства Макрония», как его называют французы. Ришар Ферран, спикер парламента. Кристоф Кастанер, бывший министр внутренних дел, председатель парламентской группы, уступил директору профсоюзной школы. Роксана Марасиняну, бывший министр спорта, проиграла уборщице Рашель Кеке. Ну, у нас уборщицы тоже выборы выигрывали (правда, муниципального уровня).   Иными словами, предстоит не только замена трех освободившихся министерских кресел, но и, возможно, полная перетасовка правительства. В начале июля глава кабинета, как и положено, выступит с программной речью, а парламент может ее и не принять и выдвинуть вотум недоверия. Тогда придется распускать правительство, хотя Конституция президента к этому и не обязывает. «Эмманюэль Макрон никогда не поддастся давлению, – считает один из его советников, избранный, кстати, депутатом. – Он сначала попробует для затравки пропустить через парламент несколько законопроектов, чтобы убедиться, насколько страна управляема. Но это будет достойно Данте». Огромный сюрприз прошедших выборов – прорыв партии Марин Ле Пен – Национальное объединение. Они набрали 89 мандатов, побив тем самым партийный рекорд аж 1986 года – тогда еще папа Ле Пен завоевал 35 кресел в Национальном собрании. И впервые за практически 40 лет партия получила право на создание собственной парламентской группы и стала второй оппозиционной группой нижней палаты. Для сравнения: на прошлых выборах Ле Пеновцы набрали только 7 мандатов. Что это даст Национальному объединению? Во-первых, партии, набравшие более 15 мест, могут сформировать депутатскую группу и имеют больше времени на выступления во время сеансов «Вопросов к правительству». Они могут даже потребовать приостановить слушания. Во-вторых, они могут претендовать на ключевые посты в парламентских комиссиях. Могут выдвигать на обсуждение свои собственные тексты. Один день в месяц выделяется оппозиционным группам для работы по их собственной повестке дня. Тоже немало. В-третьих, группы, у которых больше 58 мандатов, а отныне это их случай, имеют право выдвигать вотум недоверия правительству. Тогда организуются дебаты, и, если в результате голосования набирается больше 289 голосов, правительство подает в отставку. Группы, имеющие более 60 мандатов, могут обратиться в Конституционный совет, чтобы потребовать высочайшего решения – соответствует ли тот или иной законопроект Конституции. И если такая возможность представится – и вовсе похоронить неугодный проект. В свое время депутаты даже «скидывались» голосами, чтобы достучаться до Высшего конституционного органа страны. В-четвертых, партия получит немало материальных благ. Ну, про кабинеты и залы для конференций – понятно. Но Национальное объединение в долгах. Конкретно, прореха в их бюджете – 24 миллиона евро. Партия, показавшая результат на выборах, получает вспомоществование из общественных фондов. За каждый бюллетень, отданный за кандидата в депутаты в первом туре, в случае если он победил, но даже не прошел через второй, партия получает 1,6 евро в год в течение 5 лет. Вторая часть зависит от количества прошедших в парламент депутатов. За каждого из них партийная казна получит 37 000 евро в год. Ну и, конечно, каждая парламентская группа получает дотации на свое функционирование, которое тоже зависит от количества депутатов. Фото: republica.com

Бензиновым машинам осталось 13 лет

Европарламент утвердил углеродный пакет, но не весь Эта многоходовая и многолетняя история еще далеко не закончена, но голосование в Европейском парламенте по углеродному, или как его еще называют климатическому пакету станет исходной точкой в дальнейшем формировании экологической политики ЕС. Глобальная цель всей этой битвы – к 2030 году уменьшить на 55 процентов по сравнению с 1990 годом выбросы парниковых газов. Главный вопрос касается автомобильной промышленности. Евродепутаты хотят запретить с 2035 года продажу новых машин с бензиновыми и дизельными двигателями. «Кажется, до этого еще далеко, но для того, чтобы полностью перестроить за 13 лет самую крупную промышленность-работодателя в Европе – это мгновение», – считает президент экологической комиссии Европарламента Паскаль Канфэн. Легковые и грузовые машины с двигателями внутреннего сгорания выбрасывают в ЕСовскую атмосферу около 15 процентов углекислого газа. Новые меры не означают, что бензиновые машины будут запрещены. Не будет производится новых, а подержанные доживут свой век. Любопытен разброс мнений во время обсуждения этой меры. Марин Ле Пен: «ЕС хочет превратить автомобили в предмет роскоши, недоступный для среднего класса». Сеть ассоциаций «Действовать за климат»: «Это – необходимая мера для того, чтобы даже скромные домохозяйства могли позволить себе недорогую в эксплуатации машину, тем более что в автомобильном секторе появятся новые рабочие места». Еще один важный пункт Климатического пакета – углеродный налог, который предполагается взимать на границе Евросоюза. Это такой сбор на продукцию, импортируемую из стран, где экологические нормы не такие суровые, как в ЕС, а значит стоимость этой продукции ниже. Речь идет прежде всего о Китае и Турции. В ЕС сейчас взимается налог на любое производство, связанное с выбросом углекислого газа. Такого рода предприятия выбрасывают до 40 процентов СО2 и их хозяева иногда вынуждены подкупать «квоты на выброс», то есть, скажем так, право портить воздух. Этот проект, предложенный Еврокомиссией ровно год назад, натолкнулся на отчаянное сопротивление Германии. Но потом, буквально пару месяцев назад, все 27 членов ЕС согласовали проект его ввода в действие: он начнет работать в 2026 году с переходным периодом в три года. Новый тарифный механизм должен по идее заставить европейских промышленников задуматься. А стоит ли переносить производство в страны, где налога на выбросы нет, при условии, что эти, если не большие, деньги придется заплатить при ввозе продукции в Евросоюз? Или же страны-импортеры вынуждены будут пересмотреть технологию и условия своего производства, чтобы не платить этот новый налог. Пока новшество затронет пять самых «грязных» секторов промышленности: производство железа и стали, цемента, алюминия, удобрений и электроэнергии. Остальные, как предполагается, подтянутся позже. Следующие в очереди – производители водорода и химической продукции. Что во всей этой истории беспокоит экологические НКО? Сейчас многие европейские промышленные предприятия, особенно работающие в энергетическом секторе, имеют так называемое бесплатное «право на загрязнение». Правила ВТО запрещают двойную защиту предпринимателей, и, стало быть, пока «право на загрязнение» не будет отменено, новый углеродный налог не сможет начать действовать. Когда Франция была временным Председателем ЕС, она решила разделить эти две системы и в результате всей этой европейской казуистики, несмотря даже на единодушие 27 членов ЕС, Углеродный налог сможет полноценно заработать только в 2035 году. Если, конечно, ничего хитрее не придумают раньше. Так вот. Этот пакет был отклонен ко всеобщему удивлению почтенной публики. Докладчик проекта, депутат от ФРГ Петер Лиезе, отреагировал так: «Какой позор! Крайне правые голосуют вместе с социалистами и экологами!». При очень комфортном правом большинства в Европарламенте депутаты отправили этот ключевой, надо подчеркнуть, параграф обратно на доработку в Еврокомиссию. Посчитали его «недостаточно амбициозным». «Французская идея выхолащивает всю суть налога, – считает директор сети «Действовать за климат» Нил Макарофф (сеть объединяет, кстати, 25 ассоциаций, включая Гринпис и WWF), – Если не отменить «право на загрязнение», ничего не выйдет. По нашим подсчетам введение налога при наличии прав сократит выброс всего на 1 процент». Промышленное лобби тоже ведь сложа руки не сидело. А оно в Европе настолько огромно и стозевно, что упоминавшийся уже евродепутат Паскаль Канфэн, председатель экокомисси ЕП, считает: «Если все лобби включатся и заработают одновременно, то никакой борьбы за климат вообще не получится». Достаточно сказать, что монстры уровня БМВ или «Кока-Кола» просто берутся спонсировать переходящее президентство в Евросоюзе. Например, в первом полугодии 2019 года, когда Европой рулила Румыния (а мандат каждой страны длится полгода), «Рено», «Кока-Кола» и «Мерседес-Бенц» только официально выложили по 40 тысяч евро на внезапные дополнительные расходы – услугами или просто наличными. В это время – вот ведь как совпало! – производитель газировки был категорически против принятия обязательной публикации Nutri-score, котировки ценности пищевых продуктов. А автомобильная промышленность сражалась против Green New Deal, который обязывал их пересмотреть многие технологические стандарты производства. Полгода спустя, когда бразды правления приняла Хорватия, обсуждался «Зеленый пакт» для Европы, а спонсором нового председателя стали «Ситроен», «Пежо», а хорватский нефтедилер INA стал на время «официальным поставщиком бензина». А в первой половине текущего года Евросоюзом руководит Португалия. Ее подспорье – писчебумажный гигант The Navigator Company, который получил от Европейского банка реконструкции и развития 27 миллионов евро в 2020 году и 33 миллиона налоговых послаблений годом ранее. Промышленники относятся к новым идеям скептически. Aegis, Ассоциация защиты интересов производителей, в своем коммюнике разъяснила: «Новая система по сравнению с существующим «правом на загрязнение» будет защищать их не так уж сильно. Стоимость производства увеличится, а главное, мы начнем проигрывать на экспорте нашей продукции, поскольку конкурировать придется со странами, где таких поборов вообще нет». Вариант, при котором стоимость электроэнергии в ЕС возрастет, так же как и стоимость, например, транспорта, тоже учитывался. По предложению Еврокомиссии на 2025-2032 годы предусмотрен бюджет в 72 миллиарда евро. Он пойдет на компенсацию части налогов малоимущим, помощь в оплате отопления, утепления домов, а если уж совсем будет туго – ЕСовский фонд поможет отказаться от личного транспорта и пересесть на велик. Фото: notibomba.com

Грозит ли Германии внутреннее отсоединение?

Череда непродуманных решений Шольца привела к тому, что под канцлером зашаталось кресло, а страна оказалась на грани раскола. Как считает швейцарский журналист Александр Песке, половинчатая и нерешительная политика канцлера Олафа Шольца может привести к новому раздроблению Германии, объединённой в 1990 году. На фоне стремления Берлина испортить отношения с Россией стране грозит крупный внутриполитический раскол. Ограничительные меры, особенно связанные с энергетикой, сильнее всего ударили по территории бывшей Восточной Германии. Поэтому не удивительно, что конфликт между восточной и западной частями, зашедший было в тупик, теперь снова набирает обороты и грозит перерасти в горячую фазу. Факт, что спустя треть века после падения Берлинской стены экономика восточных земель не достигла уровня экономики земель западных. В Германии многие расценивают это как несправедливость и дискриминацию. С резкой критикой центра выступают «генералы» восточных земель. Так, премьер-министр Саксонии Михаэль Кречмер (ХДС), занимающий свой пост с 2017 года, осудил поспешные планы Берлина по остановке импорта российского угля, газа и нефти. «Прежде, чем мы выйдем из договоров о поставке, необходимо обеспечить надежное энергоснабжение», – заявил он. Напомню, что в июне 2019 года Кречмер принял участие в Петербургском международном экономическом форуме. В кулуарах он встретился с президентом Владимиром Путиным и высказался за отмену санкций против России, что было неоднозначно воспринято в Германии и в рядах возглавлявшего тогда правительственную коалицию Христианско-демократического союза. А еще Кречмер дружит с лужицкими сербами или сорбами – представителями западных славян, которые компактно проживают в Саксонии. Например, 25 февраля в Дрезден, в госконцелярию премьера, приехали воспитанники из детских садов Баутцена – неформальной столицы лужицких сербов. Здесь прошла «птичья свадьба». Это традиционный весенний праздник полабских славян, символизирующий наступление времени года, когда птицам пора образовывать пары и вить гнезда. Дети в этот день получают сладости – в благодарность за то, что кормили пернатых зимой. Во главе праздничных процессий идут «сорока» и «ворон» – в подвенечном платье и смокинге с цилиндром. «Свадебным генералом» на церемонии как раз и был Кречмер, радеющий за сохранение местной культуры и народных традиций. Впрочем, это лирическое отступление. А на внутриполитическом паркете премьер Саксонии жестко напомнил представителю «зеленых» в берлинском коалиционном правительстве, министру экономики Роберту Хабеку, что тот должен не предупреждать о грядущей рецессии, а делать все, чтобы её избежать. Он отметил, что рост цен на энергоресурсы для бывших граждан ГДР и находящихся на этой территории предприятий оказался самым значительным в сравнении с другими регионами – от 80 до 100 процентов. И призвал проводить политику, которая обеспечит конкурентоспособность пока ещё единой Германии. Действительно, после согласования шестого пакета антироссийских санкций, в котором предписано частичное эмбарго на нефть из России, проявилась очередная линия раскола в Евросоюзе. Причём он грозит пройти не только по границам стран, но и внутри государств европейского объединения. Что касается Восточной Германии, то эта тенденция особенно отчетливо просматривается в ситуации с крупным нефтеперерабатывающим заводом в городе Шведт (земля Бранденбург), который собираются закрыть осенью этого года. Градообразующий завод PCK Raffinerie GmbH, главным акционером которого является «Роснефть», обладает мощностью 11,6 млн тонн в год. Он получает нефть марки Urals по трубопроводу «Дружба». На НПЗ заняты 1200 сотрудников и еще несколько сотен работают в обслуживающих его фирмах. В общей сложности он даёт немецкой энергосистеме около 12 процентов нефтепереработки. В ноябре 2021 года сообщалось, что «Роснефть» собирается выкупить долю Shell. В этом случае пакет российской фирмы вырос бы с 54,17 до 91,67 процентов. Антимонопольное ведомство ФРГ одобрило сделку, оставалось только получить разрешение федерального правительства. Но после начала спецоперации на Украине она была остановлена. «А нельзя ли сделать для Шведта исключение из эмбарго, как для Венгрии?». Таков был один из вопросов, который работники НПЗ задали приехавшему на завод 9 мая министру экономики Роберту Хабеку. Но были и другие, куда более острые. «Почему вы хотите разорвать отношения с теми, кто все эти десятилетия нас надежно снабжал?». И даже такой (под аплодисменты): «А вы уверены, что представляете тут немецкие интересы, а не американские?». Премьеры восточных земель, а также левые партии в бундестаге потребовали от Шольца сделать для завода в Шведте исключение – как минимум продлить на некоторое время его работу на российской нефти. Но глава берлинского кабинета стоит на своём – завод будет закрыт. Западные эксперты, кстати, в последнее время отмечают, что под федеральным канцлером вообще основательно зашаталось кресло. 15 мая Шольц и СДПГ получили весьма болезненный внутриполитический удар. Партия канцлера с треском проиграла ХДС выборы в ландтаг в земле Северный Рейн - Вестфалия. Местные СМИ винят в этом всё того же Шольца – по их мнению, он оказался слишком нерешительным в условиях украинского кризиса. Социал-демократы получили 26,7% голосов, победившие христианские демократы – 35,7%, «зелёные» – 18,2%. Для СДПГ это худший результат в истории. А регион очень важный. Земля, которую товарищи Шольца по партии называют сердцем своей фракции, – наиболее экономически развитая и густонаселённая в Германии. Здесь проживает пятая часть электората. Судя по раскладу, в этой земле вполне может быть сформировано правительство, состоящее из консерваторов и «зелёных». Во всяком случае об этом мечтает (и не без основания) лидер ХДС Фридрих Мерц, для которого такой вариант – прямой путь, хотя пока и гипотетический, в кресло канцлера. Если этот альянс состоится, то он постарается добиться досрочных выборов в бундестаг. Такой случай в недавней истории уже был. В 2005-м социал-демократы тоже проиграли, что привело к досрочным выборам, после которых в отставку ушёл канцлер Герхард Шрёдер. Шольц в сентябре прошлого года самоуверенно объявил «социал-демократическое десятилетие». Некоторые аналитики высказывают опасение, что оно после последних событий вполне может сократиться до нескольких месяцев. Сейчас и правительственная коалиция-«светофор» трещит по швам, и набирающие очки «зелёные» выходят из-под контроля, требуя новых уступок, и главный политический конкурент Мерц, считающийся одним из наиболее непримиримых противников России, мечтает о реванше и рвётся на самый верх. А тут ещё и конфликт с восточными землями раскалился. Шольцу есть, над чем задуматься. Фото: dir.bg

Ляхи сели на танковую карусель

Польша под шумок украинского кризиса не без выгоды модернизирует свою армию Официальная Варшава подтвердила, что отправила на Украину большую партию танков Т-72М. Согласно сообщению Polskie Radio, Киев получил 200 снятых с хранения танков – почти половину имеющегося в Польше парка бронемашин советского образца. Часть Т-72 из имеющегося количества в 2019 году была модернизирована, а часть так и осталась в резерве. Именно не модернизированные танки и уехали на Украину, чтобы пасть смертью храбрых по большей части ещё на дальних подступах к передовой под точечными ударами российских ВС с воздуха. Польский танковый парк является четвёртым по количеству машин (около 900) в НАТО – после США, Турции и Греции. Он включает только танки третьего поколения: немецкие Leopard 2 (модификации 2А5, 2А4, 2PL, всего 245 единиц), собственные T-91 Twardy («Твёрдый»), созданные по лицензии и доработанные на основе советского Т-72, а также легко модернизированные Т-72М, также производившиеся по лицензии. По количеству современных танков Польша обходит Германию (у той осталось 323 единицы Leopard 2 различных модификаций), а также Великобританию, Францию и Италию вместе взятых. То есть Польша, по сути, отдала «от всей своей широкой шляхетской души» на заклание старую технику, которая стояла на приколе. А вот взамен рассчитывает получить в рамках так называемых «круговых поставок» современные образцы от Великобритании и Германии. Чтобы было понятно, эти самые «круговые поставки» были придуманы для того, чтобы одаривать «незалежную» советской техникой, с которой бойцы ВСУ хорошо знакомы. Их, дескать, не надо отправлять в загранкомандировки, чтобы обучить на территории Польши или ФРГ навыкам управления теми же немецкими танками. Проще договориться со странами Восточной Европы, которые входили в Варшавский договор, чтобы они передали украинцам до сих пор находящуюся на вооружении их армий советскую технику, а взамен снабдить их более современными образцами. Британский премьер Борис Джонсон обнародовал планы по поставке в Польшу стареющих танков Challenger 2 «для восполнения оперативных потребностей её вооруженных сил». Правда, точное количество машин в партии он не назвал, как и конкретный срок доставки. Другая история, которая грозит перерасти в скандал, случилась с Берлином. 28 апреля бундестаг принял постановление, в котором призвал правительство «продолжить и, по возможности, ускорить поставку Украине необходимой ей техники и при этом расширить передачу этой стране тяжелых и сложных систем вооружений, например, в рамках круговых поставок». Подобный обмен советских видов вооружения на немецкие осуществляется, например, с Чехией. Она поделилась с Украиной таким оружием, а взамен получит от Германии 15 немецких «Леопардов». Аналогичная схема была предусмотрена и с Польшей. Но есть разница. Чехи согласились на танки Leopard 2 A4 (начали выпускаться с 1979 года). А панове пожелали самые современные Leopard 2 A7, которых у самого бундесвера на вооружении — всего-то около 50 штук. Выяснилось: их надо еще произвести, на что потребуется немало времени. Но горячие поляки не хотят ждать и решительно требуют обещанное. Вот такой круговорот танков осуществляет Варшава, которая, надо полагать, всё же выбьет из немцев и бритов «своё», параллельно расчистив «авгиевы конюшни» устаревшей техники. На фоне украинского кризиса стал сговорчивее и американский ВПК. В середине апреля было объявлено, что Польша подписала контракт на покупку 250 американских танков Abrams третьего поколения – M1A2 Abrams SEPv3. Правительство США тянуло с его одобрением почти год. Сумма сделки – 4,7 млрд долларов. Она включает также приобретение вспомогательных транспортных средств, включая 26 эвакуационных бронемашин M88A2 Hercules ARV и 17 мостовых платформ M1110 Joint Assault Bridge, различных типов боеприпасов (в том числе снарядов нового поколения KEW-A4 и XM1147). На самом деле поляки и в этом случае получат не новые танки. Это связано с тем, что ещё в конце прошлого века из-за отсутствия серийных заказов на Abrams был законсервирован Детройтский танковый завод. И поставки последнего времени как для нужд Пентагона, так и на экспорт являются модификациями ранее произведённых машин, находящихся на хранении в количестве около 4 тыс. штук. Модернизация проводится на Лаймском танковом заводе (штат Огайо). Боевые тяжёлые танки последней модификации М1А2 SEP v3 предприятие начало выпускать с 2015 года. Она отличается введением в боекомплект двух выстрелов с программируемым взрывателем, обновлённой системой управления огнём и новыми тепловизионными каналами в прицелах наводчика и командира. Уже объявлено, что боевая техника поступит в распоряжение 18-й «Железной» механизированной дивизии. Она была создана 17 сентября 2018 года в рамках стратегической линии на наращивание воинского «кулака» у границ России и Белоруссии в городе Седльце (Мазовецкое воеводство, 50 км восточнее Варшавы). Дата приурочена ко дню начала печально известного ляхам Польского похода Красной армии в 1939 году. Окончательное формирование дивизии будет завершено в середине 2020-х годов. Видимо, когда подойдут американские танки. Тут, правда, незадача вышла. Поляки не принимают во внимание, что вполне приличная и надёжная боевая заокеанская машина не совсем вписывается в их, скажем мягко, «интерьер». Дело в том, что в ходе ряда модернизаций на Abrams навесили громадное количество дополнительной брони и противокумулятивных отражателей. Сейчас 65-тонный танк стал запредельно тяжёлым и малоподвижным. Для сравнения: боевая масса нашего Т-14 «Армата» – 55 тонн. Получается, что ляхи не подумали о том, что станет с их дорогами и мостами после того, как их «отутюжат» упитанные американские «гости»? Польский министр обороны Мариуш Блащак, всё еще находящийся в эйфории (или маразме?) от покупки Abrams, вообще потерял ориентацию во времени и пространстве. Он неожиданно заявил, что инфраструктура страны от американских танков не пострадает. «Они будут размещены на равнине. Это равнина, которую стратеги называют «Смоленскими воротами», а далее – «Брестскими воротами», она тянется с востока (почему речь идёт о востоке, а не о западе??? – Авт.) России до Польши. Там нет рек, через которые пришлось бы переправляться», – заявил он. При этом глава МО Польши допустил опасную географическую ошибку. Дело в том, что «Смоленскими воротами» (и тем более - «Брестскими воротами») военные именуют равнину, которая полностью находится на российской и белорусской территории. Уж не в поход ли на восток на американских танках и технике, полученной от «карусели», собрался бравый польский вояка? Фото: intpolicydigest.org

С кем Макрон пойдет в атаку

Французы снова выбирают. На этот раз парламент Во время оное парламентские выборы проходили по прошествии примерно половины президентского срока, практически на его экваторе. Это было придумано для того, чтобы избиратели, присмотревшись к вновь избранному руководителю, смогли бы, в случае разочарования, заблокировать его политику, избрав парламент из противоположного лагеря. Но потом политика сосуществования двух политических сил стала приводить страну в тупик. Провести президентские идеи через парламент становилось все труднее. Решения затягивались на годы. Проводить парламентские выборы сразу после президентских – достаточно разумное решение. Так сразу становится понятен расклад сил на ближайшую пятилетку. А главное, если раньше во Франции существовала фактически двухпартийная система, классическая, черно-белая как шахматы; левые-правые, то за последние 10-15 лет она была размыта до оттенков. Левых в миттерановском понимании уже нет, слово «коммунисты» молодежь уже и не поймет. Осталось огромное право-центристское облако. Сейчас, в ближайшее воскресенье, во Франции состоится первый тур парламентских выборов. Второй – 19 июня. Партия Макрона, бывшая «Вперед, Республика», теперь называется «Возрождение». Это вроде как символ борьбы нового, просвещенного, со старым, обскурным и темным. Накануне парламентских выборов у нее появились три союзника. Horizons – «Горизонты», основанная бывшим премьером Эдуаром Филиппом, MoDem, не имеющая никакого отношения к компьютерной периферии, «Движение демократов». Это традиционные исторические центристы, ведомые бессменным Франсуа Байру. И Agir- «Действовать», классические правые, осколки империи Ширака-Саркози. Кресел в зале заседаний Бурбонского дворца, в Национальном собрании – 577. Абсолютное большинство мандатов в нижней палате, стало быть, 289. Сейчас по опросам Макрон и товарищи могут набрать от 275 до 310 мест. Разброс очень широкий и ни о чем не говорящий. Что произойдет, если Макрон не наберет абсолютного большинства? Первый вариант. При относительном большинстве «Возрождения» на помощь придут «Горизонты», «МоДем» и «Действовать», что позволит новоизбранному президенту спокойно работать хотя бы пару лет. «Такая конфигурация точно продержится все начало президентского мандата, поскольку кандидаты в депутаты от этих партий были в свое время очень тщательно отобраны», – считает профессор права Сорбоннского университета Поль Кассия. Дело в том, что как только контуры будущей возможной коалиции обрисовались, ее участники по инициативе «Возрождения» подписали Хартию, в которой обязуются «поддерживать все инициативы избранного президента». «А вот во второй половине макроновской пятилетки дело может осложниться, – полагает специалист по конституционному праву Бенджамэн Морель. – Тут на первый план выскочат личные амбиции руководителей партий-союзниц, поскольку это же второй и последний срок Макрона, и там уже начнется схватка за Елисейский дворец». Но и в самой коалиции, если она все-таки увидит свет, тоже не все будет гладко. Та же бесконечная реформа пенсионного возраста – крайне чувствительный и болезненный для Франции вопрос. «Горизонты» считают, что надо отправлять людей на песню аж в 67. Куда там до скромных макроновских 64-65. А это уже повод для раскола, и еще какой! Второй вариант. При всех арифметических действиях великолепная четверка не набирает 289 мандатов. Но дело в том, что никакая другая коалиция, вроде NUPES, Нового народного социального и экологического союза, столько мандатов собрать в принципе не сможет. Эта депутатская группа объединяет социалистов, коммунистов, экологов и «не подчиняющихся». Тогда у Макрона остается такой шаг: создавать большинство для каждого конкретного законопроекта. «В нынешнем политическом раскладе, – считает Банджамэн Морель, – решающую роль будут играть, как ни странно, «Республиканцы» (саркозисты – ред.). В ключевых вопросах именно они способны мобилизовать разные политические силы». Кстати, тот же Морель напоминает, что президентская рать в Национальном собрании не особо собрана и дисциплинирована. Он вспоминает, как во время ключевого голосования по «санитарному пропуску», а оно было не электронным, просто подсчитывали поднятые руки, оппозиция выиграла легко только потому, что все макроновцы пошли отдыхать, а надо было уходить в ночные дебаты и не сдаваться. Ну, французы, что говорить… Третий вариант. Происходит чудо. NUPES набирает абсолютное большинство. (Вообще-то, больше 205 мест им не давал даже самый смелый опрос). Наступает смутное время – сосуществование, или по-французски «сожительство». Президент, хотя Конституция его к этому и не обязывает, меняет премьера и назначает нового из парламентского большинства. Сбывается мечта кандидата в президенты Жан-Люка Меланшона, левацкого лидера. Он переезжает из своего рабочего штаба (так себе «трешка» на севере Парижа, хоть и с террасой) в Матиньонский дворец. Действия Макрона скованы, но в его исключительном ведении остаются оборона и внешняя политика. Экономика, здравоохранение или образование переходят под управление левых. Противопоставлять президента и парламент – любимая комбинация французской демократии. Если Макрон победил на президентских с большим отрывом, это вовсе не значит, что на парламентских, буквально через месяц, народ не проголосует за оппозицию. И вот самые свежие опросы: 63 процента избирателей как раз за то, чтобы в Национальном собрании заправляла оппозиция. Фото: kansalainen.fi

Молодая Европа давит на старую

Бороться против России странам приходится себе в убыток. Евросоюз изначально создавался как Европейское объединение угля и стали. Его после войны основали Франция и Германия, чтобы совместно управлять рынками, жизненно необходимыми в те времена производствами, без которых промышленность поднять было невозможно. Со временем Евросоюз вырос в разы и обзавелся огромной бюрократической структурой. При этом вся машина, которая сидит в Брюсселе, Страсбурге и Люксембурге – это функционеры, которых никто никогда не выбирал. Просто так была построена их карьера. И вот ты – еврочиновник. А по мере расширения ЕС туда вступали страны Восточной Европы с разным отношением к своему прошлому, с разными амбициями и с разным видением себя в Евросоюзе. Они в свое время даже получили негласное прозвище «Молодая Европа». Собственно, госсекретарь США Дональд Рамсфелд еще в 2003 году, во время подготовки вторжения в Ирак ввел в оборот термин «Старая Европа», столпами которой являются Франция и Германия. Это вызвало тогда серьезную полемику, а уж пресса, поймав госсекретаря на слове, заговорила о «Молодой Европе», имея в виду последнюю «десятку», присоединившуюся к ЕС во время пятого этапа расширения. Прибалтика и Польша, например, только вступив в ЕС, прямо с порога решили противодействовать всем решениям Евросоюза, касающимся России. Не проходило ни одного саммита ЕС или заседания Европарламента да даже и ПАСЕ, где решались вопросы, касающиеся России, а отрицательная резолюция была практически гарантирована. А уж когда они вступили в НАТО и получили право влиять на решения военного союза, они вообще почувствовали себя главнокомандующими. Взять даже недавнюю инициативу британского премьера создать новый союз, в который войдет кто? Украина и страны Балтии, а возглавит его Великобритания. Скорее всего, на практике эту идею вряд ли удастся реализовать. Хотя бы потому, что участникам альянса надо будет платить какие-никакие взносы. Ведь понадобится аппарат со всеми офисами, автомобилями, разъездами, европейскими зарплатами и пенсиями чиновников. Британия за все платить не будет, а у младоевропейцев и без того расходы на членство в НАТО и ЕС существенные. Но ход мыслей понятен. Джонсон задумал взять в союзники самых надежных, кому и в голову не придет оспаривать решения против России. Прибалтийские страны в свое время создали добровольческие полувоенные группировки, которые со временем стали основой их национальной обороны. «Мы, конечно, рассчитываем на наших союзников, – говорит бывший министр обороны Эстонии Ханнес Хансо, – но и защищаться тоже надо, а для этого требуется располагать соответствующими ресурсами». Регулярная армия Эстонии насчитывает 5 000 человек, а «Лига обороны» – 30 000. «Нас называют «солдатами по выходным», – говорит бригадный генерал Мехлис Килли, командующий Лигой, – но все мы служим по убеждению». Польша тоже создала добровольческие отряды милиции численностью в 35 000 штыков, хотя сами поляки говорят о 50 тысячах, ну ладно. Еще в 2017 году эти подразделения вошли в состав польской Армии территориальной защиты. Все это произошло потому, что прибалты и поляки боятся быть в любое время принесенными в жертву политике Старой Европы или США, которые не захотят по какому-то поводу ссориться с Кремлем. Во время кризиса с беженцами на белорусско-польской границе не видно было американских или французских бронемашин. Польша многое не может простить России. И Катынь, и советское управление из Москвы – и это только ХХ век! Любая администрация государства уже много лет делает все вопреки. Евросоюз устроен так, что любое решение принимается единогласно. Поэтому и поляки, и прибалты могут блокировать любые решения – они члены ЕС. Даже выгодной историей с транзитом российского газа через свою территорию они готовы пожертвовать, понести убытки, которые компенсирует им, как они надеются, Евросоюз. Но, к примеру, два главных польских порта, Гданьск и Гдыня, которые служили хабом для переправки товаров в Россию, еще с начала санкций потеряли 9 и 18 процентов своего дохода соответственно. Другое дело Венгрия. Она тоже пережила советское администрирование. Через ее территорию проходит нефтепровод «Дружба», который был сооружен еще в 60-е годы. Но венгры подсчитали, что бойкот транзита российской нефти будет стоить казне конкретную сумму – 18 миллиардов долларов. Это для бюджета Венгрии много. Даже наказывать Россию из солидарности с ЕС – ну, дорого! Поэтому на последнем саммите Евросоюза венгры вовсю пытались блокировать шестой пакет санкций, подготовленный ЕС, пока не прояснят для себя будущего своей экономики. Еще в конце марта венгерская правительственная газета «Мадьяр хирлап» рассуждала об этой ситуации так: «В зависимости от своей геополитической ситуации и наличия средств есть страны, которые хотят во что бы то ни стало форсировать санкции, а для других это – выстрел себе в ногу. Есть серьезные сомнения в эффективности таких санкций, которые, как показывает опыт, не приведут к перелому ситуации». Прибалтийским странам столько газа и нефти не надо в силу того, что промышленных предприятий там крайне мало, а население, допустим, Эстонии, 1,33 миллиона, сравнимо с населением одного российского города или двух-трех спальных районов Москвы. Поэтому они быстро, еще 2 апреля, нашли выход, как обойтись без российских энергоносителей и не раздражать «Стариков». Латвия заявила, что может обойтись собственными силами. Имеется в виду их газохранилище, запасов в котором, по расчётам специалистов, хватит на одну зиму. Остается терминал в литовской Клайпеде, но на 100 процентов мощности он работать не способен. Фото: breitbart.com

Scholz is being tied hand and foot (machine translation)

Both the coalition partners and the opposition are delaying, for their own selfish reasons, the implementation of his initiative to create a special fund for the needs of the Bundeswehr, which is in a deplorable state. The Germans have trouble with the army. Under Angela Merkel (in the last years of her reign) and now the Ministry of Defense is headed by Frau. Since 2013, the German soldiers have been commanded alternately by Ursula von der Leyen (CDU), Annegret Kramp-Karrenbauer (CDU). And now – since the formation of the new government – 56-year-old Christina Lambrecht (SPD). Prior to that, she was the Minister of Family Affairs, Senior Citizens, Women and Youth. And she definitely didn't smell gunpowder. As, however, and its predecessors. Women at the helm of the military department are to blame for this or the short-sighted policy of the authorities, who preferred not to burden the budget too much with military needs, but things are really going schlecht for people in uniform! The Bild newspaper recently cited staggering statistics: out of 350 Puma infantry fighting vehicles, only 137 are in service, out of 119 Panzerhaubitzen 2000 self-propelled artillery units, only 56 can be deployed, all 6 Class 212A submarines (the price of each is a billion euros) are inoperable. Only 20 Bundeswehr helicopters (out of 152!) are on alert - 8 Tiger attack vehicles and 12 NH90 transporters. It got ridiculous: the military signed a lease agreement for seven helicopters until 2024 with the General German Automobile Club (ADAC), which will cost 63 million euros. We are talking about rotorcraft model EC135 from Airbus. They weigh about three tons and reach a speed of 220 km / h. ADAC uses them for rescue operations. And the army needs them for pilot training. After all, their own are on the joke. The Ukrainian crisis had a sobering effect on Berlin, and Chancellor Olaf Scholz decided to personally improve his country's defense capability. After all, he is the supreme commander. However, this title is due to him by the constitution during the war. And yet... At the end of February, when the Russian special operation began, the head of the Berlin cabinet announced the creation of a special one-time fund for the modernization of the Bundeswehr in the amount of 100 billion euros. According to his idea, financing should be carried out entirely at the expense of loans that are not included in the credit limit of the federal budget, and therefore amendments to the constitution are required due to existing legislative restrictions. However, this requires that at least two-thirds of the Bundestag deputies vote for the amendment. That is, without the support of representatives of the largest opposition faction of the CDU/CSU, his initiative would have been doomed to failure. However, Scholz expressed confidence that he would be able to negotiate with the conservatives. In fact, he hopes for patriotism and joint work with the Christian Democrats on an issue of concern to most Germans. Initially, the position of the head of the Berlin cabinet and the SPD was very clear: funds from the special fund should go exclusively to re-equip the Bundeswehr (new tanks, planes, guns) and increase its combat capability. It was reported that the chancellor was going, in particular, to buy 35 American fifth-generation F-35A fighters (the price per piece is about $ 80 million), as well as a batch of transport helicopters and warships. At the same time, he probably suspected that a serious conflict would arise around a one-time, albeit very costly action. The chairman of the opposition CDU, Friedrich Merz, said that the conservatives will vote for a corresponding change in the constitution before the summer, if the government adheres to the promise to use the special fund only for the German army. However, the coalition partners, and first of all, the Greens, imposed a discussion on its format and purpose. It has been going on since March, but the leading German parties still cannot come to a compromise. The Greens insist that part of the funds should be directed to improving the system of protection against cyber attacks, as well as improving the tools of "soft power" and timely conflict prevention. But this in Germany should not be dealt with by the Ministry of Defense, but by the Ministry of Internal Affairs... And the most controversial thing is that in the initial version of the bill, this party intends to introduce wording that allows using funds to help allies. And this means that Germany, having concluded, for example, an interstate agreement with Ukraine for the supply of weapons, can theoretically finance them from a special fund. The Christian Democrats, in turn, believe that if the cabinet goes along with the "greens", then soon every department will try to plug its financial holes with money for the Bundeswehr. The main opposition force promises to do everything for its votes in support of the Chancellor's initiative not to fall into a trap and not allow the use of part of the funds from the special fund to dilute the purpose of the allocated money. According to Merz, only the re-order of ammunition, some of which are going to be transferred to Ukraine, costs 20 billion euros. What major projects in this scenario can we talk about at all? In the military department, they see the "cutting" of special funds in their own way. They believe that a significant part – 40 billion euros – should be allocated to the Luftwaffe (air force), 27 billion euros should be spent on the modernization of command and control facilities, including modern radio stations, 10 billion euros should be given to new warships. In short, there is no agreement in the comrades. Officially, the decision on the special fund has not yet been made. The discussion of amendments in the Bundestag has been postponed to the beginning of June. In addition, there were problems with the legislative consolidation of Scholz's promise to raise the defense budget to the two percent of GDP required by NATO. Conservatives insist that the increase in military spending should not be a one-time demonstration against the background of the Ukrainian crisis, but should be built on a long-term basis. However, they propose to settle this issue with a separate resolution, but not to introduce this norm into the Basic Law. But the SPD and the Greens are of the opinion that "the two percent goal should not remain mandatory for a long period of time and should not limit the financial freedom of the government (current and future)." That is, they believe that it will be possible to jump off this commitment to NATO in the future. As the weekly Der Spiegel notes, the SPD and its leader face enormous pressure, caught between a rock and an anvil – between coalition partners and the opposition CDU/CSU bloc. It is rumored that some influential Social Democrats insist on quickly approving the creation of a special fund, even if the final version of the bill will differ from Scholz's original plans. It will be much more painful if the project falls victim to inter-party disagreements. Passions are heating up, and the chancellor, in his characteristic manner, is silent. Der Spiegel believes that Scholz is unable to clearly explain his position on various issues and never makes clear decisions. At the same time, he often demonstrates self-confidence and arrogance, for which he has to pay.