3 февраля 2022 г. Белый дом выпустил официальный пресс-релиз, в котором заявил об уничтожении главаря запрещенной в России международной террористической группировки Исламское Государство. Абу Ибрагим аль-Хашими аль-Курейши погиб во время спецоперации в сирийском посёлке Атма (провинция Идлиб). По официальной информации, он подорвал себя и членов своей семьи, чтобы не попасть в руки американского спецназа.
Однако к тому, как был организован штурм, есть определенные вопросы. В частности, информация о том, что Соединенные Штаты проводят десантную операцию на севере Сирии, появилась в Интернете еще до её завершения, а сам рейд, по данным иракских СМИ, затянулся на два часа. В ходе столкновения погибли как минимум 10 гражданских лиц, а сами американцы потеряли боевой вертолёт, который получил серьёзные повреждения и был уничтожен непосредственно перед эвакуацией.
Впрочем, если говорить о медийном эффекте, то он весьма значителен, причем не только для Вашингтона, но и для Багдада, который в лице премьер-министра Мустафы аль-Казыми заявил, что активное участие в операции принимала иракская разведка, а само планирование заняло 3 месяца, причем данные о местонахождении цели были получены от иракских источников. Кроме того, уже после гибели Абу Ибрагима аль-Хашими в его доме был проведён обыск с целью изъятия документации и компьютерного оборудования, что выглядит как намёк на дальнейшие операции подобного рода.
Что касается реальных последствий данной ликвидации, например, того, как она скажется на потенциале группировки, то здесь не стоит питать никаких иллюзий. Для самого ИГ, с точки зрения эффективности самой организации, потеря номинального лидера не является хоть сколько-нибудь значимым событием. Учитывая, что группировка достаточно спокойно пережила гибель Абу Бакра аль-Багдади, она точно «переварит» и гибель его преемника, ведь в данном случае масштаб этих личностей несопоставим.
Абу Бакр действительно был «лицом» всей организации, её «знаком качества». Именно при нём группировка провела феноменальное наступление 2014 г., выйдя на квазигосударственный уровень, причем военные успехи сочетались с непрерывной идеологической эволюцией, что отражалось в названии самой структуры, которая сперва превратилась из «Исламского Государства Ирак» в «Исламское Государство Ирака и Леванта», а затем и вовсе отбросила географический маркер, заявив о глобальных претензиях как минимум на все территории, которые когда-либо входили в понятие Дар аль-Ислам («земля Ислама», где господствуют мусульмане и действует Шариат).
Сам Абу Бакр позиционировал себя именно как «халифа правоверных», лидер всех суннитов, который приведёт их к единому государству, где не будет ни «куфра», ни бедности, ни национальных различий. Именно в этот период ИГ сформулировало идеальный рецепт глобальной джихадистской пропаганды, где религиозные догмы сочетались сразу с тремя ингредиентами – невероятной жестокостью, запросом на социальную справедливость и яркой «глянцевой» картинкой пропагандистских видеороликов, сдобренной качественными спецэффектами и неплохим монтажом.
При нём же, при Абу Бакре, группировка прошла и через процесс краха территориальных структур, когда первые победы сменились затяжным отступлением, которое закончилось потерей почти всех ранее завоеванных территорий. Но при этом ИГ никуда не исчезло. Более того, утратив квазигосударственный статус, группировка сумела существенно расширить зону своего присутствия, инициировав экспансию в Черную Африку, открывая для себя новых союзников и новые источники дохода.
Но самое главное, руководством ИГ была проведена успешная кампания по децентрализации всей системы управления и проработке дублирующих механизмов, что серьёзным образом усилило её сетевую структуру. Причем данный процесс вовсе не был спровоцирован страхом потерять «халифа». Последний с самого начала выполнял роль символа, этакого «конституционного монарха», что в некоторых случаях вызывало даже определенное раздражение со стороны «полевых» амиров.
Именно поэтому гибель Абу Бакра в октября 2019 г. никак не отразилась ни на оперативных возможностях, ни на стратегии ИГ – она продолжала формироваться, исходя из практических соображений. А новым «халифом» был избран тот самый Абу Ибрагим аль-Хашими, выходец из Аль-Каиды (запрещенная в РФ террористическая организация), который при Абу Бакре отвечал за финансовые вопросы. Что интересно, второй «халиф» Исламского Государства закончил свой жизненный путь в том же самом регионе, что и его предшественник – Абу Бакр также был ликвидирован в Идлибе, в 17 километрах южнее Атмы и почти при зеркальных обстоятельствах.
Однако двух уже бывших лидеров ИГ объединяет не только место гибели. Легко заметить, что их имена, в той форме, в какой их предлагает официальная мифология группировки, имеют общую черту – нисбу «аль-Курейши», которая означает, что родословная этого человека восходит к курейшитам – родному племени пророка Мухаммада. В глазах арабов (и значительной части мусульман) указание на подобное родство всегда было значимым аргументом, причем в случае Абу Ибрагима мы имеем еще и претензию на принадлежность к роду хашимитов.
Есть и еще одна общая черта – и Абу Бакра, и Абу Ибрагима неоднократно обвиняли в работе на американские спецслужбы в период их пребывания в иракских тюрьмах. Другое дело, что за все эти годы конкретные доказательства так и не были предоставлены, зато появилось огромное количество фейков, наподобие знаменитой фотографии, где Абу Бакр (а на самом деле совершенно другой человек из Сирийской Свободной Армии) якобы запечатлен на встрече с американской делегацией.
Впрочем, это не отменяет того факта, что Исламское Государство с самого начала пыталось отыскать точки соприкосновения с любыми субъектными игроками. Одно дело – риторика «на экспорт», предназначенная для вербовки новых боевиков, и совсем другое – решение насущных проблем в попытках выиграть время для поиска новых направлений внешней экспансии.
Что касается преемника Абу Ибрагима, то в настоящий момент в арабских СМИ уже опубликована определенная информация. Так, по данным Аль-Арабии, которая ссылается на собственные источники, следующим «халифом» Исламского Государства должен стать уроженец Ирака по имени аль-Иссави. Окажется ли он тоже «курейшитом» – вероятно, мы очень скоро узнаем.
В любом случае конкретное имя значения не имеет. Зато стоит еще раз остановиться на географии. То, что оба лидера были ликвидированы на территории Идлиба – разумеется, не случайно. Контакты между ИГ и Турцией никогда не были секретом, вопрос лишь в том, на каком уровне они находятся в данный момент. Причем в данном случае это даже не является обвинением в адрес Анкары. Ограниченные контакты с теми или иными террористическими группировками – это то, что практикуют в определенной степени абсолютно все крупные игроки на международной арене. И понятно, что местонахождение Абу Ибрагима, который погиб менее чем в километре от блокпоста турецкой регулярной армии, с большой долей вероятности уже давно было известно турецким спецслужбам.
Более того, нельзя исключать того, что Вашингтон также обладал этими данными, а сама операция не проводилась по озвученной выше причине – США ничего не выигрывали в случае ликвидации номинальной фигуры, зато теряли возможность контролировать те информационные потоки, которые через неё проходили. Однако в январе 2022 г. ситуация на севере Сирии резко осложнилась, а сами Штаты понесли серьёзные репутационные потери, связанные с успешным рейдом ИГ на тюрьму к югу от Эль-Хасаки, который стал несомненной моральной победой. И эти потери нужно было компенсировать.
Всё дело в том, что атака на тюрьму Ас-Синаа, в которой содержались боевики ИГ, стала самой серьёзной акцией, предпринятой группировкой за последние годы. С пропагандистской точки зрения данное нападение имеет колоссальное значение – таким образом, руководство террористов попыталось воплотить на практике тезис о том, что «халиф думает о каждом плененном муджахиде», а «Халифат работает над их освобождением». Частично это удалось.
Кроме того, нападение стало иллюстрацией катастрофической некомпетентности курдских формирований SDF, которые смогли отбить тюрьму только благодаря прямой американской поддержке и при этом понесли высокие потери. По мнению ряда экспертов, сам характер рейда на Ас-Синаа имеет много аналогий с аналогичными атаками, предпринятыми летом 2014 г., которые привели к массовому освобождению заключенных, их вступлению в ряды группировки и, как следствие, укреплению её позиций на завоеванных территориях.
В настоящий момент, по данным SDF, на объектах, контролируемых сирийскими курдами, содержится порядка 12 тыс. заключенных, при этом численность боевиков ИГ, действующих на территории Ирака и Сирии, оценивается примерно в 10 тыс. человек. На этом фоне столь явная неспособность оперативно провести контратаку и подавить бунт вкупе с призывами террористов к всеобщему восстанию против курдской администрации вызывают серьёзные опасения, а достигнутый успех почти со стопроцентной вероятностью подтолкнёт руководство группировки к организации аналогичных нападений с учетом полученного опыта.
Переполненные лагеря беженцев, крайне плачевная экономическая ситуация и очевидная неспособность сирийского руководство нащупать пути выхода из состояния «failed state» будут лишь способствовать дальнейшей активизации ИГ в стране вплоть до его воссоздания в квазигосударственном формате. И хотя на данный момент сторонники группировки не могут надеяться на формирование территориальных структур в соседнем Ираке, в долгосрочной перспективе ИГ может рассчитывать на всё тот же набор нерешенных внутренних проблем, способствующих возникновению циклической нестабильности на контролируемых Багдадом территориях.
Вне зоны первоначального ареала Исламское Государство также продолжает накапливать силы сразу на нескольких направлениях, умело используя местную специфику и навязывая ограниченные, но растянутые во времени операции, позволяющие наносить максимальный ущерб и при этом избегать полномасштабного разгрома.
В данный момент Исламское Государство действует в целом ряде африканских государств, таких как Мозамбик, Мали, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия и ДР Конго. Причем по итогам 2021-го года наибольший рост террористической активности продемонстрировали именно два «внешних филиала» – «Вилаят Западная Африка» и «Вилаят Хорасан».
Последний, оперирующий, прежде всего, на территории Афганистана, в настоящий момент находится в процессе адаптации к новым условиям, которые возникли в результате прихода к власти движения «Талибан» (запрещенная в РФ террористическая организация). С одной стороны, это создало определенные трудности, учитывая острый конфликт между группировками, с другой – позволяет рассчитывать на то окно возможностей, которое откроется в случае активизации внутриполитического конфликта, нарастания центробежных тенденций либо коллапса централизованной власти талибов.
Кроме того, ИГ демонстрирует определенный интерес в отношении постсоветских республик Средней Азии. И хотя в текущих условиях опасность группировки на данном направлении сильно преувеличена и скорее используется в качестве «пугала», способствующего формированию «правильного» общественного мнения по болезненным вопросам, нельзя исключать, что в дальнейшем для руководства ИГ этот регион может стать одним из приоритетных.
Нельзя забывать и то, что руководство организации прекрасно понимает, что при сохранении нынешних миграционных маршрутов, Средняя Азия является наиболее эффективным трамплином, позволяющим «заходить» во внутренние российские регионы, в том числе с превалирующим мусульманским населением. В данной связи нарастающие межэтнические и межрелигиозные противоречия в совокупности с коррумпированностью местных элит могут стать идеальной питательной почвой для джихадистской пропаганды, которая уже не раз демонстрировала свою гибкость и способность адаптироваться к локальным условиям.
Подводя итог вышесказанному, следует подчеркнуть, что в данный момент Исламское Государство обладает крайне устойчивой децентрализованной внутренней структурой, которая содержит предохранительные элементы, защищающие группировку не только от возможности уничтожения извне, но и от внутренней «фитны», способной вызвать раскол. При этом обострившаяся международная обстановка будет и далее способствовать тому, что ряд игроков продолжат воспринимать группировку как удобный инструмент давления на своих геополитических оппонентов.
Вероятно, что в течение года мы будем наблюдать возрастающую активность ИГ в Сирии, Афганистане и Черной Африке. Кроме того, нельзя исключать активизации группировки на ливийском и пакистанском направлениях. Что касается открытия новых «фронтов», то на данном этапе оно маловероятно. Напротив, нельзя исключать, что, сохраняя сетевую структуру, руководство группировки попытается сконцентрировать силы на определенном участке, причем, скорее всего, это будет именно один из «периферийных» вилаятов. Таким образом, любые декларации об уничтожении инфраструктуры ИГ и ликвидации его лидеров по-прежнему будут носить исключительно медийный характер, никак не отражаясь на потенциале самой организации.
* Террористическая организация запрещена в РФ.
Фото: middleeasteye.net