Почему россияне боятся августа

В любой компании есть человек, при упоминании которого все начинают понимающе кивать и загадочно переглядываться. Егор, да, конечно, а, ну все понятно, Егор (имя изменено — в вашей компании такого человека могут звать и не Егор). От него можно ожидать чего угодно. Что бы он ни учудил, удивляться не стоит, это же Егор.

Август у россиян выступает в роли этакого Егора. От него ждут неприятностей, а когда август проходит и ничего не происходит, о нем забывают. Если что-то плохое случается — ну, это же август.

Именно феноменом августа объяснима другая общественная аномалия: любовь к песне про третье сентября. Нет, песня хорошая, но мало ли хороших песен? На самом деле она про то, что август закончился, и можно «календарь перевернуть». Выдохнуть, так сказать. Задержавшиеся на фазендах дачники собираются на верандах и, кутаясь в шлафроки, наливают что у них осталось после знойного лета, и нестройно затягивают песню о том, что еще один август мы пережили, и теперь можно с чистым сердцем в зиму.

Я решил посмотреть: откуда взялся миф про август, миф ли это, и стоит ли ожидать чего-то такого в экономике в этом году.

Спасибо ГКЧП

Анализировать мифологию сложно, но интересно. Я определенно проделал большую работу, и оказалось, что дурную репутацию августу сформировали два события: путч ГКЧП и кризис 1998 года. Другие инциденты репутацию закрепили.

Оба события носили, так сказать, мировоззренческий и цивилизационный характер.

Путч порвал ткань бытия — мир перестал быть прежним. В стране на тот момент выросло поколение (да и не одно), которое свято верило: все, что происходит, происходит ТАМ. Это У НИХ забастовки, возня с дубинками и слезоточивым газом на улицах, перевороты, путчи — а у нас вечный «Летний вечер» из репертуара группы «Цветы». Мы слишком велики для таких мелочей, как путчи. У нас до ближайшего моря три месяца скакать.

Эта наивная вера странным образом уживалась с характерным для позднего СССР бытовым цинизмом, который, где удачно, где нет, отразили создатели так называемой «чернухи» («Маленькая Вера» и иже с ними).

Конечно, путч вывернул мозги и, конечно, Советский Союз ментально закончился тогда, в августе. Завершилась эпоха, и уже по этой причине август заслуживает того, чтобы оказаться в истории.

Но в 1998 году настал август, и с ним закончилась еще одна эпоха. Та, что началась в августе 1991-го. Экономический кризис положил конец девяностым, странному времени, которое, казалось, пришло навсегда. Никогда не говори «навсегда» — подумали вконец ошеломленные россияне.

Именно в 1998 году, насколько мне удалось проследить, зарождается «страх августа». Дважды на глазах одного поколения случился цивилизационный слом. И оба раза — в августе. Конечно, после такого грех не заподозрить, что месяц особый.

Миф или нет

В сети полно исследований, которые доказывают, что август статистически не выделяется из ряда своих 11-ти собратьев по календарному циклу. «Месяц катастроф» — да вроде нет. Месяц политической нестабильности — да тоже вроде нет. Ни в масштабах России, ни в мировых масштабах статистика ничего такого не видит.

Но, если брать только экономику, сразу заметно, что месяц все-таки особый. В самом деле, вот просто список кризисов разной степени серьезности, которые потрясли мир (а с ним и нас) в августе: кризис 1989 (мы тогда были от мировой экономики отрезаны, и это не запомнилось), 1998, 2007, 2011, 2015.

И вообще-то про кризис 2008 года тоже стало известно в августе. Очень хорошо помню, был в командировке где-то за рубежом, уже выдвигаться надо было в аэропорт, включил телевизор и немного не поверил своим глазам. Были последние числа августа как раз. Москва встретила проливным дождем, народ на улицах двигался как обычно, а вот в кабинетах (случилось в тот же день заехать в одно министерство) уже паниковали.

Ровно за год до того был банковский кризис 2007 года: о нем сегодня начисто забыли, но тогда, в моменте, он потрясал и бередил. А забыли потому, что инцидент коснулся только профессиональной сферы. Би ту би, если вы понимаете, о чем я.

Этот феномен в самом деле надо бы объяснить, и объяснения в самом деле есть.

Эффект отпуска

В мировой (и современной российской) корпоративной практике сложилось так, что чиновники и бизнесмены героически трудятся в июне и в июле, а в августе уходят в отпуска. Традиция старая и существует минимум с 1950-х годов.

Насколько она была выражена в СССР — вопрос отдельный, и навскидку я вам не отвечу, но факт: путч случился в августе именно потому, что президент СССР Михаил Горбачев отбыл в отпуск, в Фарос, Москва пуста, Горбачев уязвим, время действовать.

Точно так же в экономике, а именно:

— директора компаний и собственники удаляются на райские острова, а менеджеры среднего звена принимаются творить дичь. Именно этим, насколько помнится, был вызван кризис 2007 года и наверняка еще несколько кризисов;

— зная, что большие компании временно обезглавлены, независимые игроки и спекулянты берутся активничать, понимая, что крупные фирмы быстро не отреагируют. Пока заметят. Пока свяжутся с собственником. Пока соберут подобие коллегиального органа. Видеосвязь появилась буквально на наших глазах, кстати. Отличное время, чтобы спекулировать и творить другие нехорошие дела. Именно так устроили кризис 1998 года;

— чиновники тоже в отпуске. По идее регулятор может пресечь негативную тенденцию в экономике, устроив всякие действия вроде валютных или даже просто словесных, интервенций. Но главы нет, а директора департаментов слабо понимают, что происходит за пределами их компетенций.

Дешево — плохо

В России к этому добавляется одно обстоятельство, которое с отпусками никак не связано, является чисто российским и вроде бы позитивным — но добра от него мало. Августовская дефляция.

Россия — по-прежнему довольно ярко выраженная аграрная страна (кто сказал, что это плохо — миру еды не хватает). Осенний урожай (а еда у нас растет в основном в местах, где сеют в апреле и собирают в августе — это Кубань, Ставрополь и Закавказье) разворачивает финансовую ситуацию вспять. Овощи и фрукты дешевеют так быстро, что в целом инфляция оборачивается дефляцией.

Вроде бы инфляция — это плохо, и тогда дефляция — это хорошо. На самом деле, инфляция является естественным состоянием современной экономики. Как сказал в свое время Алексей Кудрин, инфляция — это температура; если ее нет, ваши дела плохи.

Регулятор знает, как работать с инфляцией. Весь экономический механизм заточен на то, что в жизни существует постоянная инфляция. Банки (депозиты, кредиты) питаются одним-единственным топливом, имя которому инфляция.

Все понимают, что августовская дефляция невелика, была заранее предсказана и скоро пройдет. Тем не менее, дефляция ослабляет иммунитет экономики. Экономика становится неустойчива к внешним воздействиям. Если такое воздействие случается, последствия хуже, чем обычно. Именно поэтому Россия боится августовских кризисов и запоминает их.

Что будет в этом году

Мы видим существенное удешевление рубля. Мы с удовлетворением видим также, что это мало кого беспокоит. Большая экономика, может быть, еще привязана к доллару. Потребительская экономика уже нет. Люди не штурмуют обменники. Да и обменников нет как таковых. Возможно, люди совершают какие-то действия в банковских приложениях, но они не создают толп, а значит, и паники. Для экономики важно, чтобы не включился эффект снежного кома. Люди, стоящие в очереди к обменнику, такой эффект производят, тревожно воздействуя своим видом на прохожих. Ослабление рубля заслуживает отдельного разговора (и такой разговор у нас был, а может, будет и еще), но я не вижу перспектив перерастания этой ситуации в кризис.

Несмотря на то, что многие чиновники, как обычно, решили отдохнуть, большинство остается на своих местах в этом году. Люди работают без отпусков и часто без выходных. Это плохо для них, но хорошо для страны.

Оживление наблюдается и в промышленности. Заводы наращивают производство. С колес запускаются новые программы. Китай стал нашим основным партнером, а там — другой тип движения погоды, и традиции августовских отпусков нет.

Все это говорит о том, что нынешний август необычный, и за нашу экономику можно быть спокойным.

Но что там, на Западе? На Западе разворачиваются не очень приятные процессы, которые могут привести к серьезному кризису. В какой степени это затронет Россию? Помните, мы говорили, что в нашей памяти не осталось следов кризиса 1989 года. Примерно такова же степень интеграции нас в западный мир сейчас. Хуже, если что-то начнется на Западе, тряхнет Китай и потом отразится у нас. Но до нас такая гипотетическая волна дойдет к поздней осени. Неприятно, но этот кризис уже не августовский.

Так что ничего не бойтесь и отдыхайте. Погода неплохая вроде.