Саммит БРИКС показал стремление неприсоединившихся стран к более тесной кооперации. И это выгодно и России, и Китаю.
Вот и закончился 15-й по счету саммит БРИКС. В отличие от предыдущих, на нем принято серьезное и даже, можно сказать, историческое решение. «Клуб по интересам» не ориентированных на Запад стран пополнился сразу шестью новыми членами: ОАЭ, Саудовская Аравия, Иран, Аргентина, Египет и Эфиопия.
Все новички также не входят в ближайшее окружение коллективного Запада и в целом стараются проводить независимую политику.
Расширение можно считать победой Китая, который давно выступал за расширение организации и встречал здесь сопротивление со стороны прежде всего Индии, а также России, которая ранее видела себя больше как европейская страна, тяготеющая к глобальным экономикам. Теперь ситуация изменилась, поэтому расширение можно зачислить в копилку России, заинтересованной в создании многополярного мира и площадок, не подконтрольных Вашингтону и Брюсселю. Говоря словами представлявшего в Йоханнесбурге Россию министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, «организации нужны страны, которые верят в многополярность, в необходимость более демократичных и справедливых международных отношений». Новые члены этим критериям в основном отвечают.
Прием новых членов в БРИКС — это прежде всего упрощение доступа к полезным ископаемым и рынкам этих стран со стороны Китая. По крайней мере, Пекин явно на это рассчитывает, вкупе с продвижением его глобального проекта «Один пояс — один путь».
Но и политически расширение БРИКС выгодно как Китаю, так и России. Хоть решения в этом объединении принимаются консенсусом, понятно, что мнение самой мощной державы — Китая будет иметь сильное влияние. А с учетом координации внешнеполитических шагов между Китаем и Россией, это влияние возрастает. Китай, не говоря об этом прямо, стремится создать вокруг себя различные объединения союзников и единомышленников в противовес Западу. Эта задача также решается вступлением в БРИКС новых членов.
В Китае ожидаемо положительно оценили расширение БРИКС за счет шести новых членов: «Благодаря их участию представительность и влияние механизма сотрудничества БРИКС еще больше возрастут, что сделает объединение одной из крупнейших представительных организаций для развивающихся рынков и развивающихся стран, активно участвующих в глобальном управлении», — написала по этому поводу китайская Global Times.
Как говорится в публикации, вступление новых членов является «важным шагом» для укрепления механизма сотрудничества БРИКС и глобального управления. По мнению авторов, у объединения есть «большой потенциал для содействия развитию глобального управления в более справедливом направлении». Издание подчеркивает, что несмотря на попытки некоторых западных СМИ раздуть тему расхождения мнений внутри объединения по вопросу расширения, а также их заявления о том, что Китай якобы хочет превратить БРИКС в платформу для расширения своего влияния, они «недооценили решимость членов БРИКС и других развивающихся стран объединяться и сотрудничать». Здесь очень важный момент. Индия также видит в БРИКС площадку для объединения неприсоединившихся стран так называемого «третьего мира».
Другое дело, что качество этого нового членства очень противоречивое. С одной стороны, мощнейшая экономически и влиятельная политически Саудовская Аравия, ВВП которой на душу населения превышает $23 тысячи, или ОАЭ, чей доход сопоставим с российским — около $10 тысяч. А с другой — Эфиопия, где на одного гражданина приходится около $1 тысячи ВВП в год.
Всего к вступлению в БРИКС проявляют интерес около 40 стран, так или иначе о своем явном намерении заявили 22 страны. Выбор всего шести новых членов — это, судя по всему, компромисс между взглядами Китая и Индии. На саммите была долгая дискуссия по поводу критериев приема в организацию, но лишь некоторые пункты были озвучены. Это география и идеологическая близость. В этом смысле формат расширения не вполне понятен. Тем более, что в БРИКС ожидали достаточно мощную Индонезию, которая к тому же представляет Юго-Восточную Азию, пытается дистанцироваться от США. Но увы... Тут, видимо, сыграл голос Индии, которая опасается участия ближайших экономических партнеров Китая. Хотя перспективы расширения остаются. И можно предположить, что процесс продолжится на саммите в Казани, который состоится в будущем году под председательством России. Тем более, что председатель КНР Си Цзиньпин, выступая на саммите 23 августа, заявил, что «рад видеть большой энтузиазм» по поводу сотрудничества с блоком и что прием новых участников должен быть ускорен.
«Мы должны использовать сотрудничество БРИКС для ускорения процесса расширения, чтобы как можно больше стран смогли присоединиться к семье БРИКС, набраться мудрости и работать вместе в целях продвижения глобального управления в более справедливом и разумном направлении», — сказал китайский лидер.
Не случайно же на саммите было принято решение не переименовать БРИКС. Ибо вскоре может статься, что для обозначения всех стран-членов не хватит букв ни в одном алфавите.
Несмотря на то, что определенное продвижение есть и в плане создания валюты БРИКС, ожидавшихся прорывов здесь не достигнуто. Однако можно надеяться, что декларации о переходе в торговле на национальные валюты, прозвучавшие на саммите, будут наполняться еще более конкретным содержанием. Это было бы выгодно не только России и Китаю, находящимся под санкциями со стороны США и ЕС, но и остальным членам БРИКС.
«Сейчас все внимание сосредоточено на поиске путей обеспечения нашей взаимной торговли, взаимных экономических проектов, инвестиций таким образом, чтобы не зависеть от системы, контролируемой Соединенными Штатами и западными союзниками», — сказал Сергей Лавров.
Он напомнил, что в рамках БРИКС действует Пул резервных валют — именно этот проект ляжет в основу расчетов в национальных валютах и альтернативной платежной системы.
Конечно, и России, и Китаю хотелось бы придать объединению большую глобальную значимость, чтобы с его помощью можно было решать возникающие проблемы. Хотя БРИКС уже сейчас охватывает более 40% населения Земли, создает около 36% мирового ВВП по паритету покупательной способности, пока объединению не удается конвертировать свою суммарную экономическую мощь в адекватное политическое влияние. Уровень экономической интеграции еще сильно отстает от стран коллективного Запада, с которым большинство стран объединения имеют гораздо более масштабные экономические связи, чем между собой. Но движение в направлении переориентации на незападный мир налицо.