Его образуют Саудовская Аравия – Иран – Израиль.
В середине мая в Ливане прошли долгожданные выборы в местный парламент. Их итоги, безусловно, будут иметь важнейшее значение не только для этой многострадальной страны, но и для всего Ближнего Востока.
Ливан является одной из площадок противостояния двух мощных игроков – Саудовской Аравии и Ирана. Их соперничество и лежит, по большому счету, в основе всех бед, конфликтов, кризисов, раздирающих Ливан.
Если исходить из этого обстоятельства, то можно сделать вывод: сам факт проведения выборов свидетельствует об обоюдном желании Эр-Рияда и Тегерана найти выход из ливанского тупика. На фоне контактов, установленных ими в Багдаде, и перемирия в Йемене это выглядит совершенно логичным: КСА и ИРИ ищут возможности для нормализации своих отношений в кардинально изменившихся глобальных и региональных условиях.
Итоги ливанских выборов известны: между двумя ведущими лагерями установлен новый баланс. Он неустойчив и неокончателен; его будущее зависит от поведения «независимых» депутатов, число которых значительно возросло. Такой результат был достигнут за счет отступления проиранских сил во главе с Хизбаллой, которая утратила контроль над большинством в парламенте.
Данное отступление было явно согласованным и организованным. Иначе лидер Хизбаллы шейх Насралла не пошел бы на быстрое и бесконфликтное признание итогов голосования. При этом принципиально важно понимать: такое было бы немыслимым без предварительных договоренностей между Тегераном и Эр-Риядом и без соответствующих взаимных гарантий. Их вероятное содержание: Иран воздерживается от агрессивных действий, не использует сохраняющееся силовое преимущество Хизбаллы и дает ей бОльшую свободу маневра; Саудовская Аравия не стремится к дальнейшему ослаблению Хизбаллы или ее разгрому ради установления собственной гегемонии.
Обмен подобными гарантиями возможен лишь при условии наличия общих, вполне конкретных интересов. И шейх Насралла сделал на днях первый намек на возможное содержание этих интересов. Он призвал ливанцев к единству и совместной работе по возрождению и развитию государства. Источником ресурсов для развития он назвал нефтегазовые месторождения на ливанском шельфе.
Это чрезвычайно важно, ибо шельф Восточного Средиземноморья превращается в одну из центральных геополитических проблем, вокруг которой будет развиваться вся региональная ситуация. Решение этой неимоверно сложной проблемы потребует фактически полной перестройки всей региональной структуры.
Одна из наиболее «новаторских» черт такой новой структуры – статус средиземноморской державы, который должен получить Иран в рамках реализации идеи шейха Насраллы. Причем – при поддержке КСА.
Развитие ситуации в этом направлении едва ли устраивает Израиль. Выход Ирана на Средиземное море – это истинный «ночной кошмар» для Израиля, не менее (если не более) страшный, чем иранская ракетно-ядерная угроза. Поэтому стремление Тель-Авива не допустить реализации этого сценария и противодействие ирано-саудовской координации в Ливане могут стать одной из главных тенденций, определяющих развитие региональной ситуации.
Однако, что может сделать Тель-Авив? Нанести удар по ирано-саудовскому балансу в Ливане? Но это в очередной раз выставит его «злостным агрессором» и втянет в очередную широкомасштабную и опасную военную кампанию, ибо Хизбалла – отнюдь не бумажный тигр. К тому же очередная ливанская война Израиля сорвет процесс, начатый «соглашениями Авраама» по «нормализации» с арабскими странами, поставит под вопрос налаживание стратегически значимых отношений с Турцией.
Подобная авантюра вновь поставит Израиль «вне закона» в регионе, лишит его возможности предложить Ближнему Востоку свое видение совместного будущего. Это будет означать стратегическое поражение, даже если в моменте получится сорвать иранские планы.
В условиях, когда поддержка со стороны Вашингтона Израилю отнюдь не гарантирована, подобный ход выглядит опрометчивым.
В Тель-Авиве не могут не понимать этого, и там, по-видимому, делают выбор в пользу более тонких действий, нацеленных на расстройство намечающегося ирано-саудовского баланса. Речь идет об активизации усилий, направленных на вовлечение Эр-Рияда в процесс израильско-арабской «нормализации».
Так возник вопрос о двух островах в Красном море – Тиране и Санафире. Они принадлежат КСА и контролируют выход израильского флота из Акабского залива. Тель-Авив настаивает на том, чтобы по ним был заключен особый трехсторонний договор между Израилем, Саудовской Аравией и Египтом. Его подписание будет означать фактическое и юридическое признание Израиля Эр-Риядом, к чему израильтяне и стремятся.
Можно не сомневаться, что и сами израильтяне, и их новые друзья в Заливе (ОАЭ) всячески рекламируют выгоды, которые КСА может получить в случае присоединения к «соглашениям Авраама»: доступ к израильским технологиям, возможность создания совместной системы ПВО-ПРО, перспективы инвестиций в разработку средиземноморского шельфа…
В то же время не менее вероятно, что на саудитов оказывается давление и иного характера: демонстративные «ликвидации», проведенные спецслужбами Израиля в Иране, не могут оставаться без внимания в Эр-Рияде. Там, наверное, понимают, что ни один саудовский политик, бизнесмен или офицер не может чувствовать себя в безопасности: Моссад способен ликвидировать любого. Тем более, если этот «любой» связан с Ираном.
Со своей стороны на Эр-Рияд давит и Тегеран. По-видимому, сохраняя верность неким договоренностям, он не идет на обострение ни в Ираке, ни в Йемене, ни (как мы видели) в Ливане. Но он недвусмысленно дает понять, что Саудовская Аравия – не единственная страна в Заливе, с которой Иран может вести дела. Альтернатива – Катар, эмир которого провел весьма плодотворные переговоры в иранской столице. Да и последовавший за этим визит президента ИРИ Эбрахима Раиси в султанат Оман стал наглядной демонстрацией того, что иранцы прорвали блокаду в Заливе и что «нормализация» с Ираном пользуется не меньшей, а то и большей популярностью в кругу местных монархов.
В этом контексте особый интерес имеют, конечно же, ирано-катарские отношения, поскольку Доха вполне способна «перекупить» саудовских клиентов, заняв место Эр-Рияда, например, в том же Ливане. Можно даже предположить, что подобные попытки уже предпринимались и ради их пресечения и был устроен скандал с ливанским министром Кордахи: с его помощью саудовцы навели порядок в кругах, ориентированных на разные столицы Залива, и привели их к присяге на верность исключительно Эр-Рияду. Но если Доха предложит более выгодные условия, дисциплина и присяга не сработают.
Но не только в Ливане саудовским интересам может угрожать дуэт Ирана и Катара. Такое возможно и в Сирии, где Тегеран способен укрепить свои позиции на фоне сокращения российского военного присутствия, что уже фиксируется арабами. Катар способен сыграть роль посредника между Ираном и Турцией и вместе с ними свести саудовское влияние здесь на нет.
Если учесть, что в последние годы Эр-Рияд практически лишился традиционной поддержки со стороны Вашингтона и надежд на быстрое улучшение тут нет, то становится очевидным: КСА оказывается сейчас в весьма непростой ситуации. С одной стороны, королевство сильно заинтересовано в «нормализации» с ИРИ, чтобы освободиться от непосильной ноши соперничества с ним. Иначе придется существовать в кольце конфликтов (Йемен, Ирак, Ливан), не имея сил ни для управления ими, ни для их разрешения.
С другой стороны, необходимо как-то выстроить свои отношения с Израилем: либо идти на «номализацию» с ним – но тогда придется забыть об Иране и фактически превратиться в арабского вассала Тель-Авива. Либо отказаться от открытой «нормализации» с еврейским государством и вести двойную игру, балансируя между ним и иранскими шиитами.
Эта роль и не к лицу и не по плечу Саудовской Аравии, но тем не менее она, по-видимому, будет вынуждена ее играть, по крайней мере, в ближайшее время. Шансы на успех могут появиться, если Эр-Рияд сумеет убедить израильтян в своей способности контролировать активность Ирана, в частности, в Ливане (а равно в Ираке, Йемене и Сирии), а при необходимости – сдерживать ее. Так что саудовским стратегам и дипломатам придется доказать, что они не хуже эмиратских и катарских коллег.
Фото: iz.ru