Интервью с Константином Сивковым, доктором военных наук, заместителем Президента Российской академии ракетных и артиллерийских наук.
— Константин Валентинович, скоро два года, как началась СВО. Постоянно стоит вопрос: почему мы не наступаем? Вы считаете, что нет политического решения. Почему? И к чему это приведет?
— Логика ведения СВО, стратегия СВО — это рафинированная политика, и к военному искусству не имеет никакого отношения. Это исключительно политика. И политика вполне естественная, потому что НАТО ведет против нас гибридную войну. Украина для нас не враг — враг для нас Запад. В гибридной войне действия традиционных вооруженных сил целиком и полностью подчинены политике.
Очень хорошо объяснили, почему мы ведем себя таким образом, Джо Байден и Ллойд Остин. Байден заявил: «Мы не допустим разгрома Украины, но если такая угроза возникнет, — начнем прямые военные действия с Россией». Остин на совещании предупредил Американских конгрессменов: «Если не выделите деньги, то на фронт придется отправлять ваших сыновей, ваших мужей, ваших отцов».
Это для понимания, почему идет такая затяжка. И плюс не надо забывать, что в России действует «пятая колонна». Она продавливает свои интересы. Это в первую очередь крупный бизнес, отдельные представители которого выступали в начале СВО с требованием ее прекратить. В первых числах марта 2022 года было подготовлено письмо ведущих руководителей академических институтов также с требованием прекратить СВО. Никто из этих фигурантов пока еще не привлечен к ответственности. Никто из них не лишен полномочий.
Этот комплекс факторов — угрозы Запада начать полномасштабную войну с Россией, плюс деятельность внутренних оппонентов — объясняет то, что СВО ведется так, как она ведется.
Такая ситуация привела к тому, что за прошедшие два года в Российской Федерации сформировался достаточно мощный слой людей, преимущественно из основной части населения, которые начинают задумываться о необходимости отказа от рынка капиталистического и перехода на функции государственного регулирования. Понимание этого поднимается даже до уровня правительства, которое начинает вводить элементы такого госрегулирования.
Поэтому главный фронт здесь, внутри страны. Когда это произойдет? Это не быстрый процесс. Так было в российской истории с 1914 по 1917 год. У нас прошло всего два года.
— Насколько угрожающим для нас является плацдарм противника на левом берегу Днепра?
Конечно, этот плацдарм неприятен. Противник имеет возможность потенциально нарастить там силы и нанести фланговый удар с этого направления по нашим войскам. Но в настоящий момент условий для наращивания сил у него нет. Поэтому этот плацдарм — объект, который заставляет нас отвлекать силы, средства, ресурсы для поддержания его унитарного состояния. То есть это отвлекающее направление и на данном этапе — неприятная вещь.
— Вы считаете, что если будет заключено перемирие с Украиной, то возникнет конфликт в другом месте — например, вокруг Зангезурского коридора?
— Там в любом случае будет развиваться конфликт. Перемирие может быть заключено для того, чтобы взять время для восстановления боеспособности войск Украины и для развертывания на территории Украины уже полноценной военной инфраструктуры НАТО. И в этот момент наши противники будут разворачивать конфликты в других зонах.
— Президент Азербайджана объявил о досрочных выборах. Что, по-Вашему, за этим стоит?
— За этим стоит следующее. Алиев формально соблюдает принципы демократии. Сейчас он находится на пике авторитета, потому что обеспечил интеграцию Нагорного Карабаха в состав Азербайджана. Ему не удалась военная победа, но удалась политическая гибридная победа против России, когда в Армении был приведен к власти Никол Пашинян. Теперь Ильхам Алиев хочет получить мандат доверия на длительное время, потому что впереди Зангезурский коридор и ряд других событий.
— Мировое сообщество выдвигает различные предложения, как выйти из ближневосточного кризиса. Например, признать границы Израиля 1967 года. На ваш взгляд, если исходить из сказанного Генри Киссинджером в сентябре 2013 года, что Израилю осталось жить на белом свете ровно 10 лет, может ли ситуация дойти до того, что будет просто город Иерусалим с особым статусом?
— Так и будет. Но дело заключается в другом. Вся эта операция, которая сейчас проводится в секторе Газа, направлена на радикальное решение палестинского вопроса. Уже даже The Washington Post и The New York Times открыто пишут, что израильские спецслужбы за год знали о готовящейся операции ХАМАС, знали детали. Разговоры о том, что кто-то чего-то не знал — это пустая болтовня. Поэтому они не препятствовали ХАМАСу готовить эту операцию, чтобы потом оправдать жесточайшие меры по радикальному решению палестинского вопроса. Связь очень простая: решение палестинского вопроса — раз, вторая составляющая — религиозная, а именно строительство храма Соломона. Для этого нужно сдвинуть мечеть Аль-Акса. Это ключевая точка, которая имеет огромное мировое значение, затрагивает интересы всего мусульманского мира и является основным условием для воцарения глобальной власти мировых элит.