Как Франция и Англия принимают антимиграционные законы.
За последние четыре десятилетия Франция приняла штук 30 законов, актов, поправок, новых прочтений миграционного законодательства. Как правило, все они ужесточают предыдущие, и даже если где-то кажется, что вот оно — послабление, значит, в другом месте ищи закрученную гайку. К примеру, уменьшаются сроки рассмотрения твоего дела, а ты попробуй, подай теперь заявление.
Это прежде всего означает, что все без исключения законы имеют дырки. А мигранты и их поднаторевшие адвокаты и ассоциации знают, как через них пролезть. А в последние годы рост миграции идет по экспоненте.
Последний по времени закон обсуждали несколько месяцев, прежде чем передать в парламент. Правда, по странной и редкой процедуре его сначала пропустили в первом чтении через Сенат. Там законопроект обрел новый лоск: упразднение государственной медицинской помощи, всех бесплатно все равно не перелечить, а это дополнительный стимул для переезда. Пересмотр миграционных квот, и без того драстических, и легализацию тех, кто смог устроится по-черному в тех отраслях, куда больше никто не идет.
Но проект не прошел. Более того, его даже не стали обсуждать, поскольку с подачи французских «зеленых» еще до дебатов была принята резолюция об отказе от обсуждения. Перевес был в два голоса, причем пятеро депутатов-макронистов блистали в парламенте своим отсутствием и сейчас им придется оправдываться на парткоме.
Президент, тем не менее, сдаваться не собирается. Из трех возможных вариантов развития событий (среди которых фигурировал и роспуск нижней палаты) была выбрана передача текста в паритетную смешанную комиссию. Она состоит из 14 человек — семи сенаторов и семи представителей национального собрания. Они принадлежат к разным партиям и их количество определяется весом партий в обеих палатах.
Но парадокс в том, что комиссия будет обсуждать этот самый суровый вариант текста, прошедшего через Сенат, поскольку варианта Национального собрания не существует. Поэтому, если его в первозданном виде комиссия снова отправит в парламент, то возникает новая возможность его неприятия и начнётся серьёзный парламентский кризис. И может, все закончится-таки роспуском нижней палаты.
Но в этом не заинтересован никто, кроме разве что крайне правых, которые сейчас на подъеме, и при новых парламентских выборах только усилят свои позиции. Левые партии при варианте роспуска потеряют свою и без того на ладан дышащую коалицию NUPES — «Новый народный экологический и социальный союз», которую можно больше и не собрать. А крайне левая «Непокоренная Франция» может вообще не попасть в следующий парламент и потерять и авторитет, и государственное финансирование.
А значит, осознавая все это, левая оппозиция при втором «заходе» законопроекта в нижнюю плату должна быть, по идее, более сговорчивой. Более того, если текст направляется на обсуждение во второй раз, парламентарии уже не имеют права вносить поправки, а значит, и «заболтать» обсуждение, внося предложения тысячами, как они это любят.
Это в случае, если комиссия не исправит в тексте ничего, а если изменения будут, то будут и поправки, и новые дебаты.
Но вне этих законодательных паутин все же встает вопрос: вы зачем без конца стонете о наплыве мигрантов, если сами не в состоянии определить их статус, права и возможности? На словах же все за «Свободу, Равенство, Братство», но на деле девиз Робеспьера XVIII века как бы не всегда работает в современной Франции.
Беженцы во Франции живут на улице, ожидая возможность попросить об убежище. Фото: Reuters
Самое сложное, конечно, отдавать то, что уже лежит в кармане. Такое завоевание левых сил, как государственная медицинская помощь, тоже далось в свое время с трудом. По сути это всеобщее бесплатное медобслуживание, правда, у неработающих мигрантов оно будет не таким полным, как у работающих французов, но по поводу Равенства — это, скорее, к Робеспьеру.
На мигрантах кормится огромное количество ассоциаций, которые напрямую зависят от их количества. И сами приезжие со временем уже не хотят пахать на тяжелых работах, тем более, что система социальной помощи дала в свое время сбой и теперь порой выгоднее сидеть на пособии, чем в 5 утра мести улицы. Все это в итоге превращается в разбитые витрины Елисейских полей и сожженные машины.
Если французам предстоит еще несколько недель неопределенности, то британский премьер свою битву в парламенте выиграл. Еще Борис Джонсон в свое время придумал отправлять соискателей убежища в Руанду, где они будут ждать решения своей доли.
Сунак, который подхватил идею Джонсона, назвал законопроект «самым жестким антииммиграционным законом за всю историю. Но только британский народ должен решать, кому приезжать в эту страну. А не преступные группировки и иностранные суды».
Верховный суд Великобритании законопроект отклонил под тем предлогом, что Руанда «ненадежное государство» и просто будет отправлять соискателей по домам обратно в свои страны.
Решение суда поддержало либеральное крыло консерваторов, то есть поднялся бунт в своих же тылах. Они посчитали, что с такими поправками новый закон Сунака будет нарушать международное право. К тому же из Страсбурга пришло на эту тему предупреждение — мол, ЕСПЧ не поддержит новый закон.
«Тогда мы поменяем законы», — решил премьер Британии. Он отправил в Руанду министра внутренних дел, который за неделю до парламентских дебатов подписал с той стороной дополнение к договору, по которому Руанда обязуется не передавать беженцев их странам. Автоматом она переходит в список «надежных государств» и это решает проблему. Но только на уровне парламента.
«Выкручивание рук и обещания Сунака в конце концов принесли результаты, — анализирует политолог Тим Бэйл из Лондонского университета королевы Марии, — но это скорее отсрочка, нежели триумф. Учитывая количество воздержавшихся со стороны консерваторов, которые хотят, чтобы закон стал еще более драконовским, нет гарантий, что все пойдет гладко».
Правое крыло тори полагает, что это решение никак не остановит поток лодок через Ла-Манш. На британской стороне их ждут не только ассоциации с сотрудниками в дорогих костюмах, но и просто бандиты, которым постоянно нужна пехота.
Теневой министр внутренних дел Иветт Купер напомнила, что на депортацию в Руанду уже потрачено 240 миллионов фунтов, а к 2026-му обещано еще 150. При этом ни один мигрант туда еще так и не отправлен. Она полагает, что разумнее будет еще дольше рассматривать просьбу о предоставлении убежища. Но уже сейчас эта мера обходится британцам в 8 миллионов фунтов в день.