На прошлой неделе большая правительственная делегация во главе с премьером Михаилом Мишустиным посетила Китай. Каковы итоги и перспективы?
Михаил Мишустин и Си Цзиньпин. Фото: Дмитрий Астахов / РИА Новости
Глава российского правительства провел обстоятельные переговоры с руководством КНР, участвовал в очередном, 28-м заседании российско-китайской межправительственной комиссии. Михаил Мишустин был также принят председателем КНР Си Цзиньпином.
Визит был явно успешным. Главное, что на самом высоком политическом уровне была продемонстрирована готовность китайской стороны к дальнейшему укреплению всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия России и Китая.
Немаловажно и то, что удалось преодолеть некоторые препятствия в развитии экономических отношений. В частности, Россия и Китай договорились о расширении поставок сельскохозяйственных товаров. Сняты барьеры, связанные с ветеринарными и фитосанитарными требованиями. Благодаря этому РФ сможет диверсифицировать экспорт и существенно увеличить поставки в КНР рапса, масличных, зерна, свинины и других сельхозпродуктов. Кроме того, сняты излишние ограничения по поставкам российских зерновых, которые касались отдельных регионов. Для развития отечественного сельского хозяйства это очень важно так как обеспечит новые рынки, повлечет новые инвестиции, вовлечение в оборот новых земель, создаст новые рабочие места.
«Обстоятельно рассмотрели все ключевые темы экономической, инвестиционной, энергетической и гуманитарной повестки. Вышли на конкретные решения по дальнейшему продвижению нашего практического взаимодействия, в том числе по расширению допуска на рынок Китая российской продукции, прежде всего сельскохозяйственной. Условились проработать новые совместные проекты в энергетике, промышленности, транспортной инфраструктуре и многих других областях, которые представляют совместный интерес», — сообщил Михаил Мишустин в ходе заседания правительства РФ после возвращения в Россию.
В ходе переговоров обсуждались также вопросы, связанные с сооружением газопровода «Сила Сибири-2», но это вопрос сложный, и его проработка будет продолжена.
«Мы будем активно продвигать проекты сотрудничества в области совместной разработки дальнемагистральных широкофюзеляжных пассажирских самолетов и тяжелых вертолетов», — говорится в совместном коммюнике по итогам визита премьера Мишустина в Китай.
Эта новость из разряда сенсационных, поскольку считалось, что Россия вышла из этого проекта, а Китай решил делать такой лайнер самостоятельно.
Визит проходил на фоне сообщений о том, что двусторонний товарооборот превзошел цель, обозначенную лидерами двух стран на 2024 год — 200 млрд долларов США. Россия стала самым крупным китайским торговым партнером среди европейских стран, обогнав Германию.
В ходе переговоров с Си Цзиньпином Михаил Мишустин, подводя итоги сотрудничества, что характерно, использовал рубли и юани:
«Взаимный товарооборот составил почти 18 триллионов рублей или полтора триллиона китайских юаней. Важно, что мы во взаимных расчетах полностью перешли на национальные валюты — более 90% платежей осуществляется в рублях и юанях. Достигнуты хорошие результаты в инвестиционной сфере. В работе 80 совместных проектов на общую сумму почти 20 триллионов рублей и около 1 триллиона 600 миллиардов юаней».
Успехи налицо. Растут объемы и ценовые показатели взаимных поставок. Наращивается импорт в Россию китайской промышленной продукции, в том числе высокотехнологичной, растет российский экспорт, главным образом сырьевых товаров.
И это несколько снижает пафос достигнутых результатов. Да, переориентация на Восток состоялась. Хорошо, что увеличиваются поставки российской сельхозпродукции в Китай. Но в целом это не меняет сложившуюся за последние 30 лет структуру российской внешней торговли — сырье (плюс в последнее время продовольствие) в обмен на продукцию машиностроения и высокотехнологичную продукцию. Россия, которая еще 30 лет назад была лидером промышленного производства, ныне рискует попасть в зависимость по этим товарным позициям от нового стратегического партнера. Такой риск хорошо виден на примере автомобильного рынка России, половину которого заняли китайские поставщики. Несмотря на высокие таможенные пошлины при ввозе автомобилей в Россию (до 50%), а также другие сборы, которые практически удваивают цену товара, китайские автопроизводители не торопятся локализовать свое производство в нашей стране. Да и в целом китайские прямые инвестиции в промышленный сектор России пока оставляют желать лучшего.
Шаги, чтобы заинтересовать китайских инвесторов, предпринимаются. В частности, правительственная комиссия по законопроектной деятельности одобрила два законопроекта, определяющих условия создания и функционирования международных территорий опережающего развития (МТОР) на Дальнем Востоке. Речь идет по крайней мере о ТОР в Благовещенске и граничащем с ним через Амур китайском Хэйхэ. Предполагается создать там льготные налоговые и административные режимы с тем, чтобы подстегнуть интерес инвесторов к созданию производственных кластеров.
Целью создания новых территорий в законопроекте заявлена реализация «совместных с иностранными партнерами инвестиционных проектов». МТОР может создаваться в границах одного региона, входящего в Дальневосточный федеральный округ. У нее будет наблюдательный совет (его состав определяется правительством) и управляющая компания. Сама она должна на 100% принадлежать российскому правительству, но функции по управлению МТОР могут быть возложены на ее дочернюю компанию, в которой до 49% может принадлежать иностранцам. МТОР может быть создана путем заключения международного договора, следует из законопроекта.
Предполагается на таких территориях обнулить налог на прибыль и дать иностранным инвесторам иные преференции, защищающие в том числе от международных санкций.
Однако главное состоит в том, что Россия должна развивать собственную высокотехнологичную и промышленную сферу в тех областях, где у нас есть заделы и исторически имелись преимущества.
Китай ныне самодостаточен, он в состоянии создать и развивать любую отрасль промышленности, но иногда дело упирается в отсутствие технологий и высокую стоимость проектов. Тут Россия могла бы предложить свои варианты кооперации. Да и вообще, пора бы реализовать мечту о том, чтобы «слезть с нефтяной иглы» и встать на путь высокотехнологичного развития, по которому идут ведущие страны мира. С этой точки зрения должно рассматриваться и наше сотрудничество с КНР. Нефть и газ — это хорошо, Китай в них заинтересован и получает их в растущих объемах. Но наш интерес — в изменении структуры наших торговых обменов в пользу готовой продукции, в том числе промышленной.