Означает ли «Новый Вашингтонский консенсус Байдена» смену pax americana в Латинской Америке на pax china
Пришла пора, и специальный помощник президента США Джо Байдена, старший директор по делам Западного полушария в Совете национальной безопасности США Хуан Гонсалес уходит в середине марта в отставку. Его заменит Дэниэл Эриксон, заместитель помощника министра обороны по Западному полушарию, который также консультировал Байдена еще во времена его вице-президенства.
Гонсалеса вполне можно считать китайским Штирлицем в администрации Байдена. Конечно, фигуры не те. Но никогда еще Белый дом не был в таком провале в своей латиноамериканской политике благодаря своим советникам.
Во время правления Байдена советник Гонсалес планомерно вел Америку к концу pax americana и замене его на pax china. Уходящий главный советник Байдена хорошо поработал на Китай в обмен на возможность «больше времени уделять своим маленьким детям». Значит, есть ради чего.
«Кто потерял Латинскую Америку?» — вот почти гамлетовский вопрос, который на законных основаниях может задать следующий претендент на пост президента США.
Ответ на него также, по-видимому, подразумевает ответ на вопрос: а вообще владеет ли Белый дом ситуацией и как? Контролирует ли и использует ли в своих «капустных» интересах Латинскую Америку?
Некоторые аналитики считают, что США, все еще живущие доктриной Монро и уверенные в незыблемости своих позиций на юге полушария, попросту уверены в своем status-quo.
Их нисколько не смущают (скорее, просто раздражают) попытки очередной администрации Белого дома изменить с помощью всевозможных санкций венесуэльский, никарагуанский, кубинский режимы. Их не волнует, что левые и правые Латинской Америки выигрывали или проигрывали всеобщие выборы сами по себе, не оглядываясь на северного соседа. Гонсалес, он и в Северной Америке — Гонсалес.
Чего боятся Соединенные Штаты? Китая. Китай воспользовался «непорочным» правом США на Латинскую Америку и создал на континенте мощный «китайский квартал», где Америке осталось, среди прочего, только неограниченное право продавать оружие.
Китайские банки финансируют строительство китайцами автомагистралей, портов, плотин гидроэлектростанций, солнечных электростанций и электросетей более чем в 20 странах. Китай влез в энергетические и горнодобывающие проекты по всему региону, включая (и никакой чудной Милей без ущерба для своей страны это не изменит) атомную электростанцию стоимостью восемь миллиардов долларов в Аргентине, и медный рудник стоимостью почти 10 миллиардов долларов в Перу. Растущие торговые, финансовые и инфраструктурные связи наполнили казну правительств многих стран Латинской Америки и привлекли столь необходимый капитал.
Сегодня не благодаря, а вопреки США многие латиноамериканские страны уже могут похвастаться развитой фармацевтической промышленностью, крупнейшими проектами в области энергетики, транспорта, финансов, добывающей и обрабатывающей промышленности и т.д. и т.п., которые в той или иной степени находятся под контролем Пекина. Китай признал потенциал Латинской Америки и быстро набирает обороты, увеличив свою торговлю с регионом с 12 миллиардов долларов в 2000 году до почти 500 миллиардов долларов в 2022-ом.
Да, Китай пока на втором месте. Но пока... И уже сегодня Пекин практически стал основным банкиром южной части Западного полушария. И печатная машинка может перейти с долларов на юани.
А что Вашингтон? Реально остается пока первым «парнем на деревне». Но уже чешет «репу», потому как подросли конкуренты. И уже союзники — затюканная Старая Европа, — хочет оторвать свой кусок латиноамериканского пирога.
«Общая цель — построить наши экономики снизу вверх и посередине», — сказал изданию Foreign Affairs неназванный высокопоставленный чиновник Белого дома.
Почти по Драгунскому. В переводе это означает исторический поворот торгово-экономических отношений от политики протекционизма к чисто коммерческим связям.
Овальный кабинет определил для себя четыре крайне важных направления «для безопасности и процветания США в торговле с Латинской Америкой». Это — минералы, полупроводники, фармацевтика и аккумуляторы большой емкости. На большее у господина Гонсалеса, разрабатывавшего эту программу, ума не хватило. Главное — оставить южных соседей в роли добытчиков, а не производителей.
По некоторым оценкам, только в «литиевом треугольнике» содержится 60 процентов мировых запасов лития, а в ЛАК в целом — 23% мирового графита и более 15 процентов марганца и никеля. Латинская Америка исторически добывает значительное количество мировой меди, которая имеет решающее значение для производства электромобилей, ветряных турбин и других экологически чистых технологий. Возможностей и богатств выше крыши.
Что хочет Латинская Америка? Реальных соглашений о свободной торговле. И не одностороннего — в направлении США, — а широкого развития своей инфраструктуры. Это снижает издержки импортеров и экспортеров и защищает инвестиции. Это также позволяет поставщикам важнейших полезных ископаемых воспользоваться субсидиями тех же США на электромобили. Например, Мексика уже замещает североамериканскую автомобильную промышленность в этой области. Бразилия, Коста-Рика, Мексика и Панама имеют хорошие возможности занять место удаленных от Америки азиатских стран в тестировании, упаковке и других менее капиталоемких и технологически насыщенных этапах производства полупроводников. Чтобы быстро повысить устойчивость своих фармацевтических поставок, Соединенным Штатам также не нужно заглядывать за горизонт Западного полушария. В регионе ежегодно производится вакцин, активных фармацевтических ингредиентов и готовых к употреблению лекарств на десятки миллиардов долларов, а также работают передовые научно-исследовательские институты: бразильский институт Бутантана и Фонд Освальдо Круза входят в число 15 крупнейших производителей вакцин в мире. Даже более мелкие производители, такие как Аргентина и Уругвай, производят более 30 процентов потребляемых ими лекарств. Американские смартфоны оснащаются чиповой технологией, протестированной и упакованной в Панаме. И суперперспективы есть у всех 32 государств ЛАК.
Причем Соединенные Штаты остаются крупнейшим торговым партнером региона, ежегодно обмениваясь товарами и услугами на сумму более $1,1 трлн. Это также крупнейший внешний инвестор Латинской Америки, на долю которого приходится почти 40% всех прямых иностранных инвестиций, поступающих в регион.
Так почему же Соединенные Штаты пренебрегают коммерческим или стратегическим участием Латинской Америки? На вопрос на такой есть ответ простой — США живут и «процветают» осадным менталитетом времен Монро и «королей и капусты».
Весной прошлого года советник по национальной безопасности Джейк Салливан выступил в Брукингском институте в Вашингтоне. Он утверждал, что повестка дня в Латинской Америке не только президента Джо Байдена отражает набор идей, которые он назвал «новым Вашингтонским консенсусом». Аналитики сочли это «дерзостью».
«Вашингтонский консенсус» — понятие, если не просто словосочетание, вошло в оборот в самом конце 1980-х (благодаря краху СССР) и характеризовало зарождавшуюся двухпартийную американскую веру в глобализацию, собственную монополию на мировое господство, дерегулирование и мудрость рынков под исключительным американским контролем. Но эта эпоха обветшала быстрее доктрины Монро. Или, как выразился Салливан, «последние несколько десятилетий выявили трещины в этих основах». США фактически при double B (Байден-Блинкен) утратили свое влияние в Южной Америке. И только.
«Вашингтонский консенсус» заинтересован в развитии Латинской Америки по-старому — как сырьевого придатка США. Латинская Америка так уже не считает. Примером тому является Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна (CELAC), в которое входят все страны Южной Америки без Северной.
Открытым остается вопрос, как латиноамериканцам теперь балансировать между США и Китаем и не попасть в ловушку.