Французский парламент никак не может принять бюджет. Иностранные инвесторы почти все уже разбежались
Мишель Барнье. Фото: AP
С XIX века Марианна — символ Франции — ничуть не слабее лозунга «Свобода, равенство, братство». Изображение этой женщины, одного из знаковых эмблематических понятий французской революции, ваяли с Брижит Бардо, Мирей Матье, Катрин Денев или Инесс де ля Фрессанж — да мало ли красавиц там? Только вот с июля, с момента исторического решения Макрона распустить парламент, интерес к Франции со стороны иностранных инвесторов никакой красотищей уже не воспламенить.
Во Франции существует целый исследовательский институт EY, который работает как барометр и замеряет индекс привлекательности страны для иностранного капитала. По мере того, как Национальное собрание погружается в дебаты о бюджете-2025, становится понятно, что добром дело не кончится, и по данным этого института, 50 процентов инвесторов уже свернули свою деятельность во Франции, предполагая крайне нестабильную экономическую ситуацию. EY строит свои выводы на опросах 200 крупнейших инвесторов в экономику Франции.
Если говорить в общих чертах, то правительство Мишеля Барнье представило парламенту действительно довольно суровый бюджет, который предполагает сократить расходы на 40 миллиардов евро и поднять налоги для самых богатых предприятий на 20 миллиардов. Обложить дополнительным налогом предполагается примерно 300 самых крупных предприятий страны. В общем, правильный, казалось бы, ход. Но такие гиганты французской промышленности, как Auchan или Michelin, уже сокращают производства и увольняют тысячи людей.
Сами результаты парламентских выборов привели к тому, что ни один из блоков не получил абсолютного большинства, и посему непосредственно в Национальном собрании царит атмосфера, достойная террариума, в который не подбрасывают корм. Порой, следя за дебатами, создается впечатление, что сам по себе бюджет никому особо уже не интересен, а нужно лишь показать себя соперникам и играть «назло». При любом раскладе партия Марин Ле Пен «держит масть» в парламенте и от того, проголосует ли ее фракция за вотум недоверия правительству или нет, зависит сейчас судьба кабинета Барнье.
Да и ладно. Примут они в конце концов бюджет, даже если придется пожертвовать правительством, которое, напомним, было собрано с огромным трудом. Но инвесторов такая математика не устраивает.
«Иностранцы очень резко среагировали на наши состоявшиеся дебаты, — говорит Ксавье Раго, президент Французского института экономической конъюнктуры. — Мы отмечаем, что 84 процента стратегических решений, запланированныхиностранцами на 2024 год, перенесены на следующий, а скорее всего, и еще дальше. Только этот показатель стоит нашей стране 0,1 экономического роста».
Дальше дело дошло практически до позора. Был момент, когда французские государственные 10-летние облигации стали стоить дороже, чем греческие! То есть уровень доверия французской казне упал ниже доверия сейфам потомков Эллады. Вспомните теперь знаменитый «греческий» кризис Евросоюза, когда Саркози кричал на весь Брюссель, что греки-де подделали документацию при вступлении в еврозону, их там вообще не должно было быть, а теперь мы все скидываемся на то, чтобы покрыть их расходы. Простой сотрудник греческих железных дорог где-то там в Солониках получает целых 5 тысяч евро, в то время, как такой же простой депутат Европарламента упахивается в пыльном Брюсселе за какие-то жалкие 6 300.
«Сейчас я прогнозирую финансовую бурю, — сказал премьер Франции Мишель Барнье в интервью главному французскому телеканалу TF1. — Долг нашей страны на мировых финансовых рынках достиг 3 228 миллиардов евро, но главное, что его обслуживание стоит нам все дороже и дороже».
Франция потеряла свой рейтинг ААА еще в 2012 году и лучше с тех пор не стало, поэтому на страну и смотрят косо. Если не произойдет ничего, и французский парламент бюджет Барнье не примет, это будет стоить Франции 60 миллиардов в год сейчас или 72 миллиарда в 2027-ом. То есть обслуживание внешнего долга станет первой статьей в бюджете государства, передвинув на вторые-третьи позиции расходы на образование.
«На самом деле французский внешний долг обеспечен и ликвиден. Я бы даже сказал, что эти государственные облигации очень быстро и легко продаются и покупаются, и никаких проблем я не вижу, — считает Орельян Бюффо, директор инвестфонда Delubac Asset Management. — Сейчас, действительно, Франция стоит на обрыве и как бы уже смотрит туда, вниз, но структурный анализ показывает, что она остается и останется в списке богатых государств».
А самый прекрасный совет — как французам заработать денег, — пришел, как и предполагалось, с того берега Ла-Манша. Это, скорее всего, следует воспринимать как шутку или, может, как дружескую британо-французскую подколку, которыми обмениваются страны со времен сожжения Жанны д’Арк по решению английского суда.
«По данным Европейского центра мониторинга наркотиков и наркозависимости (EMCDDA), во Франции — самый высокий уровень потребления каннабиса в Европе и самые строгие законы, касающиеся его подавления, — пишет английская The Guardian. — Так легализуйте просто эту траву в рекреационных хотя бы целях, обложите налогами и хватит уже дискутировать. Вы, французы, наварите даже больше».
Кроме британских шуток, понятных не всем, есть серьезное размышление Французского института экономической конъюнктуры. А у него сейчас нет более-менее ясной перспективы развития страны на 5 и даже на 7 ближайших лет.