Казахстан 2025-2029: стабильность, риски и сценарии

Несмотря на формальную стабильность власти в Казахстане в последние годы, важно подчеркнуть скрытые линии напряжения и потенциальные конфликты.

После кризиса января 2022 года президент Касым-Жомарт Токаев укрепил позиции, проведя кадровую чистку и дистанцировавшись от части наследия Назарбаева. Концепция «Новый Казахстан» стала инструментом для легитимации этих изменений, однако в реальности значительная часть старой элиты сохранила влияние. И хотя исполнительная власть и партия AMANAT, контролирующая парламент, обеспечивают президенту возможность без труда продвигать политические и экономические решения, внутренний скрытый раскол все равно существует и может вскрыться в определенных обстоятельствах. Особенно на исполнительском уровне.

Вопрос кланов и преемственности власти остается чувствительным фактором. Несмотря на сокращение влияния окружения Назарбаева, многие его представители продолжают занимать ключевые посты. Ситуация осложняется возрастом Токаева, что ставит на повестку вопрос о его преемнике, кандидатура которого пока не просматривается.

С точки зрения безопасности ключевыми вызовами являются риск повторения массовых протестов, этнические противоречия и угроза радикального исламизма. Южные регионы, граничащие с Узбекистаном и Кыргызстаном, воспринимаются как наиболее уязвимые из-за социально-экономических проблем и активности религиозных движений. Казахстан, будучи участником ОДКБ, опирается на гарантии безопасности со стороны России, но одновременно развивает сотрудничество с Турцией, Китаем и Западом, чтобы снизить одностороннюю зависимость.

Таким образом, политическая стабильность Казахстана основана на жесткой вертикали власти, слабости оппозиции и контроле над силовыми структурами. Однако она подвержена долгосрочным рискам: клановой конкуренции, внешнему давлению и внутренним протестам. Власть демонстрирует способность оперативно реагировать на кризисы, но системная устойчивость остается условной, зависящей от баланса элит и эффективности государственного управления.

Внутренние риски для Казахстана складываются из нескольких взаимосвязанных факторов: политической преемственности, клановой конкуренции, социально-экономических вызовов, безопасности и структурных ограничений государственного управления. Эти элементы создают сложный фон, который может оказывать прямое влияние на устойчивость режима и инвестиционный климат.

Политические риски и преемственность

Плавный транзит власти в 2019 году укрепил легитимность нынешнего президента, но фактор возраста Токаева и отсутствие ясности о кандидатуре приемника формируют неопределенность в горизонте 5-10 лет. Возможное усиление фигур, связанных с кланом Назарбаева, способно спровоцировать борьбу элит. В совокупности это создает риск политической нестабильности в случае кризиса или смены власти.

Клановые и элитные конфликты

Несмотря на «чистку» после января 2022 года, старая элита сохранила позиции в ключевых институтах. Риторика «Нового Казахстана» носит во многом пропагандистский характер, так как значительная часть назначенцев Назарбаева продолжает влиять на политику. Это порождает двойственность: с одной стороны – консолидация власти, с другой – возможность внутренних столкновений в случае ухудшения социально-экономической ситуации или перераспределения ресурсов.

Социально-экономические риски

Казахстан сталкивается с хроническим неравенством доходов, коррупцией и ограниченными возможностями для политического участия. Эти факторы формируют недовольство населения, что особенно проявилось в январе 2022 года. Массовые протесты показали низкую устойчивость социальной модели и уязвимость государства к резкому изменению цен на энергоносители или продукты первой необходимости. Сильная зависимость от экспорта углеводородов и риски мировой конъюнктуры усилируют вероятность экономических потрясений.

Безопасность и радикализм

В южных регионах сохраняется угроза религиозного экстремизма, особенно в Шымкентской области, где присутствует этнически смешанное население и зафиксированы случаи вербовки в радикальные движения. Отдельным вызовом является «возврат» боевиков из зон конфликтов на Ближнем Востоке, что повышает риск терактов и подрыва внутренней стабильности. Наркотрафик и контрабанда из Афганистана усиливают криминальный компонент этих угроз.

Структурные проблемы управления

Ограниченный политический плюрализм, низкие показатели свободы прессы и высокий уровень коррупции создают системные препятствия для реформ. В условиях монополии AMANAT парламентская и общественная оппозиция не способны выполнять функцию сдержек и противовесов, что повышает вероятность ошибок в принятии решений. Для бизнеса это выражается в слабой предсказуемости и рисках внезапных изменений правил игры.

В сумме эти факторы определяют внутренние риски Казахстана: политическая преемственность без четкого механизма передачи власти, потенциальная клановая конкуренция, социальная уязвимость и угроза радикализма. Они не ставят под сомнение краткосрочную устойчивость системы, но формируют долгосрочные источники нестабильности, которые требуют постоянного контроля и адаптации политики.

Казахстанская экономика опирается на значительные запасы углеводородов и урана, что обеспечивает стране статус крупнейшей экономики региона. Однако чрезмерная зависимость от экспорта нефти делает систему уязвимой к колебаниям мировых цен. Доля нефтяного сектора в ВВП остается критической, а недостаточный прогресс в диверсификации препятствует созданию устойчивой базы роста. Падение цен на сырьевые товары или снижение спроса в Европе и Китае могут существенно ослабить бюджетные возможности государства.

Дополнительный фактор риска – уязвимость банковского сектора. Несмотря на определенные улучшения на фоне роста доверия к тенге, снижения доллоризации, улучшения прозрачности и инфраструктуры операций, риски все еще остаются. Все это делает экономику подверженной валютным шокам и кризисам доверия. Ограниченная прозрачность государственных закупок и высокая коррупционная нагрузка, косвенно нивелирующая Закон «О государственных закупках», также подрывают доверие инвесторов и создают барьеры для устойчивого развития.

Внешнеэкономическая стратегия Казахстана связана с использованием своего транзитного положения в рамках «Среднего коридора» и участия в китайской инициативе «Один пояс, один путь». Эти проекты открывают возможности для притока инвестиций, но одновременно повышают зависимость от политических решений внешних игроков. Любые изменения в мировой конъюнктуре или рост геоэкономической конкуренции могут негативно сказаться на реализуемых проектах и на доходности национальной экономики.

Важным долгосрочным вызовом остается риск новых санкционных ограничений против России. Казахстан, будучи связанным с российской инфраструктурой и рынками, может оказаться под давлением вторичных санкций, что ограничит экспортные маршруты и инвестиционное сотрудничество. В сумме это формирует хрупкий баланс: сильная ресурсная база и выгодное географическое положение одновременно служат источниками устойчивости и уязвимости экономики.

Казахстан удерживает многовекторный курс между Россией, Китаем и коллективным Западом, превращая географию в инструмент диверсификации. Усиление внимания США и Великобритании к региону, сближение с ЕС, а также расширение форматов с Турцией повышают внешние опции, но одновременно увеличивают число конкурирующих требований к политике, транспарентности и безопасности.

Инфраструктурная и энергетическая связка с РФ остается глубокой: экспорт нефти в значительной части опирается на Каспийский трубопроводный консорциум. Хотя недавние события, когда объекты КТК подвергались ударам ВСУ, показали определенную уязвимость этого маршрута. В приоритете казахских властей в среднесрочной перспективе будут попытки снижения односторонней зависимости без разрушения действующих потоков.

КНР выступает ключевым инвестором в логистику и промышленность. «Срединный коридор» усиливает роль Казахстана как транзитного узла, однако расширение участия Китая влечет рост технологической и финансовой зависимости и повышает чувствительность к экспортному контролю со стороны США и ЕС.

Транскаспийский маршрут создает альтернативу логистике через РФ и путям через Красное море, сокращая плечо и риски. Совместные схемы с Азербайджаном и Грузией, а также мультимодальные решения укрепляют позицию Казахстана в евразийской торговле. Узкое место – пропускная способность, стыковки и нормативная синхронизация на всем пути.

Европа, США и Великобритания

Расширение политического диалога и сделок по «зеленой» и критической повестке, редким металлам и урану увеличивает инвестиционные возможности Казахстана, а Соглашение с Лондоном и активизация формата «С5+1» создают новые каналы кооперации. Тем не менее, есть и риски –усиленные требования к корпоративному управлению, комплаенсу и прозрачности цепочек поставок, а также попытки давления Запада на власти страны с требованиями изменить отношение к России и Китаю.

Турция и Организация тюркских государств

Анкара – ключевой партнер в логистике, индустрии и оборонном сотрудничестве. Проекты по локализации производства БПЛА и расширению кооперации внутри ОТГ добавляют автономности, но в то же время требуют аккуратного баланса с обязательствами Казахстана в ЕАЭС, ОДКБ и ШОС.

Южный периметр: Афганистан и транзит

Углубление торговли и маршрутов через Афганистан и Пакистан открывает кратчайшие выходы к морю и рынкам Южной Азии. Риски – хрупкая безопасность, экстремизм и наркотрафик, что отражается на страховых премиях, стоимости логистики и надежности графиков поставок.

Энергетические маршруты: диверсификация экспорта нефти

Помимо КТК, растут поставки через Каспий в Азербайджан с дальнейшей прокачкой по Баку-Тбилиси-Джейхан, а также обсуждается наращивание танкерного флота и сервисов. Потенциал направления велик, но потребует времени, капитала и технологической стандартизации, и в среднесрочном горизонте не заменит полностью транзит через РФ.

В итоге геополитическая стратегия Казахстана – управляемая диверсификация: расширение маршрутов, источников капитала и партнерств при сохранении работоспособности базовой инфраструктуры. Ключ к устойчивости в данном случае лежит в синхронизации логистики, комплаенсе на перекрестке санкционных режимов и прагматичном распределение рисков между РФ, КНР, Западом и тюркским контуром. В то же время текущая международная обстановка сама по себе представляет главный риск – противостояние ключевых держав и крупнейших союзов подразумевает, что рано или поздно Казахстану придется делать выбор, который в любом случае будет подразумевать потери и новые риски.