На фоне нового витка кризиса в отношениях между Россией и Азербайджаном экспертное сообщество фактически поделилось на два лагеря. Одни считают, что Баку слишком зависим от Москвы и «никуда не денется», другие же, напротив, уверены, что Алиев намерен повторить путь Зеленского и Пашиняна, инициировав разрыв отношений с РФ. Так кто из них прав?
Традиционно, истина где-то посередине. Что же важно для бизнеса, который работает с партнерами в Азербайджане или имеет там свои активы?
Политическая стабильность
Конфликт в Карабахе в 2020 году и полное установление контроля над армянским анклавом в 2023 году стали источником национальной гордости и легитимации режима, который и так долгие годы крепко держал власть в своих руках.
И хотя мирный договор так и не был подписан, а вопрос с перемещенными лицами полностью не решен, в 2024 году Ильхам Алиев одержал уверенную победу на выборах, набрав более 92%, показав, что он и его партия по-прежнему жестко контролируют ситуацию в стране, а какие-либо трансформации в действующей власти маловероятны.
В то же время азербайджанская оппозиция на сегодняшний день остается крайне ослабленной и не располагает ни массовой поддержкой, ни организационными ресурсами для оказания реального влияния на политический процесс или принятие решений правящей партией «Новый Азербайджан».
Тем не менее, хотя, по данным правозащитных групп, оппоненты и критики правительства регулярно подвергаются преследованиям, профсоюзы слабы, а свобода СМИ ограничена, и правительству до сих пор удавалось относительно легко справляться с внутренней оппозицией, многие эксперты (в частности, западные) считают, что азербайджанские государственные институты развиты недостаточно, чтобы справиться с крупными общественными протестами. В случае если они возникнут.
В настоящее время в стране сложилась система, где власть, в том числе законодательная, исполнительная и судебная, равно как и СМИ, являются инструментами в руках высшего руководства страны и поддерживающих ее кланов. А выборы используются не для обновления или смены правящих элит, а как метод дальнейшего укрепления их позиций.
Появление Мехрибан Алиевой, за которой стоит привилегированный «бакинский клан», в роли первого вице-президента и ее публичное присутствие с мужем подтверждают ее роль как поддерживающего партнера, а не претендента на власть. Более того, слухи о ее попытках захвата власти, подкрепленные обвинениями в желании наращивать сотрудничество с Россией вопреки линии мужа, скорее всего, преувеличены или искусственно раздуты.
Напомним, что после начала нового витка противостояния Баку с Москвой в СМИ стали появляться сообщения, что Мехрибан намерена чуть ли не устроить переворот и захватить власть, так как она нацелена на сотрудничество с Россией, что представляется сомнительным и маловероятным сценарием.
Куда более вероятно, что власть будет передана их сыну – Гейдару Алиеву-младшему, который все более активно вовлекается в процесс принятия решений, что делает его возможным преемником. Хотя эта перспектива остается отдаленной и всерьез не обсуждается, учитывая, что Алиеву всего 63 года, она предполагает плавный переход власти, что обеспечивает преемственность политического курса.
Подобные оценки политической стабильности находят подтверждение и у международных рейтинговых агентств, в том числе Fitch:
Индекс политического риска: 51.8/100;
Управление: 45.1/100;
Общество: 43.9/100;
Безопасность: 49.8/100;
Падение CPI TI (Индекс восприятия коррупции Transparency International) с 122-го до 157-го места (2017 → 2022).
Экономическая ситуация
Не секрет, что экономика Азербайджана давно опирается в первую очередь на нефтегазовый сектор, хотя и предпринимаются определенные попытки диверсифицировать ее структуру. По оценкам BMI, добыча нефти и газа дает около половины ВВП страны, однако, на фоне снижения мировых цен на нефть, что делает доходы от них все более уязвимыми, правительство оказывается вынужденным разрабатывать программы экономической диверсификации. В последние годы основным источником роста стал несырьевой сектор, и именно по нему ожидается дальнейшая динамика.
Постепенный рост несырьевых секторов может увеличить среднегодовой рост экономики, который по прогнозам Fitch, составит около 2,8% (против 1,7% за предыдущее десятилетие) благодаря энергетическим запасам и растущему спросу Европы на азербайджанский газ. В результате номинальный ВВП к 2034 году может вырасти до ≈153 млрд USD, а ВВП на душу – до ≈14 тыс. USD, что будет способствовать постепенному расширению внутреннего спроса и росту среднего класса.
В данном контексте можно выделить различные меры правительства для поддержки несырьевого сектора, хоть и точечные. В свою очередь Dun&Bradstreet отдельно выделяет проект Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ), расширение железнодорожного сообщения с КНР и работу над наращиванием товаропотока из Китая в Европу.
Правительство поощряет развитие других отраслей: растет поддержка сельского хозяйства, возобновляемой энергетики, IT-отрасли, туризма и мелкого производства.
Рост доходов и потребления населения и расширение среднего класса создает возможности для наращивания рынка внутреннего потребления.
В то же время отметим, что международные эксперты сходятся во мнении относительно возможности снижения мировых цен на энергоносители в ближайшие несколько лет, что связывается с перспективой нового финансово-экономического кризиса и, как следствие – с существенным сокращением производства, особенно в европейских странах.
В случае если этот сценарий реализуется, Государственный нефтяной фонд Азербайджана (SOFAZ) столкнется с сокращением валютных поступлений, что потенциально ограничит его возможности поддерживать бюджет и инфраструктурные проекты, а также разрабатывать инвестиционные программы. Хотя резервы SOFAZ составляют более 58 млрд долларов США — около 70% ВВП — это буфер не безграничный и может быстро сократиться.
К тому же даже незначительное снижение котировок нефти может привести к дефициту бюджета и вынужденным заимствованиям или сокращению социальных расходов.
Помимо прочего, рост несырьевого сектора тормозится административными барьерами и широкой распространенностью коррупции, а также неконкурентной и административно перегруженной средой в целом. Даже в самом Азербайджане признают: наличие инвестиционного потенциала часто тормозится кадровыми решениями, которые принимаются на основании личных связей, а не коммерческих расчетов.
Иностранные и местные инвесторы сталкиваются с непрозрачностью процедур и высоким риском недобросовестной конкуренции, из-за чего многие проекты либо остаются нереализованными, либо оказываются убыточными.
Все это способствует сокращению доверия инвесторов, равно как и проблемам в банковском секторе, где банковская система испытывает серьезные риски из-за большой доли валютных кредитов и депозитов. В случае резкой девальвации маната неплатежи по валютным кредитам могут резко вырасти, что повлечет за собой кризис ликвидности и необходимость дополнительной поддержки финансовой сферы государственным нефтяным фондом, который также может оказаться в условиях нехватки ресурсов.
Хотя все это – традиционные проблемы для зависимых от нефтегазовых доходов государств, они создают структурные проблемы как в экономике в целом, так и увеличивают риски в несырьевых отраслях в частности, тормозя развитие и попытки диверсификации.
В целом же макроэкономический прогноз для Азербайджана выглядит следующим образом:
| Индикатор | 2025f | 2026f | 2027f | 2028f | 2029f | 2030f | 2031f | 2032f | 2033f | 2034f |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Номинальный ВВП, млрд USD | 99.9 | 107.3 | 112.3 | 116.8 | 125.3 | 131.7 | 137.5 | 143.2 | 148.4 | 152.9 |
| Рост реального,% г/г | 2.6 | 3.2 | 3.2 | 2.5 | 3.8 | 2.8 | 2.8 | 2.7 | 2.6 | 2.6 |
| Население, млн | 10.51 | 10.55 | 10.60 | 10.64 | 10.67 | 10.71 | 10.75 | 10.78 | 10.82 | 10.85 |
| ВВП на душу населения, USD | 9,502 | 10,165 | 10,594 | 10,979 | 11,742 | 12,292 | 12,794 | 13,282 | 13,721 | 14,087 |
| Потребительская инфляция,% г/г, в среднем | 3.5 | 4.2 | 4.6 | 4.5 | 3.5 | 2.2 | 1.7 | 1.5 | 1.0 | 0.4 |
| Сальдо текущего счета,% ВВП | 22.7 | 19.4 | 17.3 | 16.2 | 13.4 | 10.7 | 8.6 | 5.9 | 4.0 | 3.0 |
| Среднегодовой обменный курс, AZN за USD | 1.70 | 1.70 | 1.75 | 1.80 | 1.80 | 1.80 | 1.80 | 1.80 | 1.80 | 1.80 |
Риски и возможности
С точки зрения иностранных инвесторов в настоящее время Азербайджан остается страной с умеренным политическим риском и привлекательными, но специализированными возможностями. К преимуществам относятся стабильный курс AZN (фиксированный около 1,70 за доллар), значительные валютные резервы и невысокий внешний долг, что обеспечивает безопасность конвертации и обслуживания обязательств. Центральный банк поддерживает неизменный курс для предсказуемости, хотя это и ограничивает гибкость денежно-кредитной политики.
К главным рискам относятся высокая зависимость экономики от экспорта нефти и газа и бюрократические барьеры. Это означает, что обвалы мировых цен могут значительно ударить по экспортной выручке и бюджету. Медленные темпы диверсификации создают долгосрочную уязвимость. Кроме того, инвесторам приходится учитывать элементы корпоративного управления, дефициты в сфере управления и верховенства.
Несмотря на это, правительство проводит реформы, улучшающие условия бизнеса. Есть открытое поэтапное смягчение бюрократии и новые инвестиционные стимулы.
Периодические геополитические потрясения (например, возможные санкции из‑за вопросов прав человека или эскалаций в Карабахе) могут внезапно изменить инвестиционный климат.
Среди возможностей для зарубежных инвесторов выделяются несколько ключевых направлений. Прежде всего, нефть и газ, которые остаются главными драйверами роста и экспорта, особенно учитывая растущий спрос Европы после сокращения поставок из России.
Расширение производства газа (включая новые месторождения и экспортные мощности) может стать выгодной инвестицией. Разведанные запасы республики оцениваются примерно в 2,6 триллиона кубометров. Почти половина из них (1,2 трлн кубометров) находится на месторождении «Шахдениз», разработку которого ведет английская корпорация «Бритиш Петролеум» (BP). В 500 млрд кубометров оценивается месторождение «Абшерон», работы на котором ведет французская «Тоталь» (Total Energies). Пока там добывается 1,5 млрд кубов, но французы говорят о возможности увеличить эту цифру до 5,5 млрд.
Есть еще примерно пять перспективных месторождений, из которых самым привлекательным является «Шафаг-Асиман» (оценивается примерно в 500 млрд кубометров).
Во-вторых, государство поддерживает развитие несырьевых отраслей: агропромышленный комплекс, возобновляемую энергетику, ИТ, логистику и туризм. Правительственные программы и растущий внутренний спрос (на фоне увеличения доходов населения) делают эти сектора перспективными, особенно в тех областях, где есть налоговые льготы.
Наконец, транспортная инфраструктура и международные коридоры открывают возможности для логистических проектов.
С точки зрения макропрогнозов, экономика Азербайджана должна демонстрировать умеренный рост с 2025 по 2034 гг. Сценарий BMI предсказывает средний годовой прирост около 2,8% (в сравнении с 1,7% в 2012–2022). Инфляция после временного подъема в 2025 г. (около 3-5%) прогнозируется к концу периода на уровне почти нуля, что отражает стабильную денежно-кредитную политику и постепенное выравнивание цен. Текущий счет сократится с высоких значений (за счет развития газового экспорта) до примерно 3% ВВП к 2034 г.
Возвращаясь к инвестициям, отметим, что на них оказывает давление и внешняя политика Баку. Попытка балансировать сразу между несколькими крупными региональными и мировыми игроками несет в себе в первую очередь политические риски, за которыми неизменно следуют и экономические, санкционные и иные. Речь про попытку Азербайджана одновременно работать с Россией, Турцией и Британией. Причем, для многих неожиданно, по итогам 2024 года именно Лондон занимает первое место по ПИИ, второе место за Анкарой, а Москва не вошла и в пятерку крупнейших инвесторов. То же применимо и в вопросах закупки вооружений, где РФ ранее была традиционным поставщиком, теперь ее постепенно вытесняют Турция, Израиль и Пакистан.
Как итог, Азербайджан оказывается в определенной зависимости сразу от нескольких игроков, интересы которых в регионе в значительной степени противостоят друг другу, и несмотря на кажущуюся возможность маневра в случае различных кризисов, Баку оказывается подвержен различным логистическим и санкционным вызовам, а также проблемам в экономиках стран-партнеров, учитывая, что Москва, Анкара и Лондон в настоящее время вынуждены работать в не лучших макроэкономических условиях.
Попытка расширить взаимодействие с ЕС, в том числе в рамках поставок углеводородов, также может привести к тому, что, когда зависимость от Брюсселя станет критической, европейцы окажут давление на Азербайджан для сокращения его сотрудничества с Россией, что незамедлительно окажет влияние на экономику Баку.
Такие же проблемы может нести в себе и потенциальный кризис в турецкой экономике, а сотрудничество, в том числе и в военной сфере, с Израилем влиять на дальнейшее ухудшение отношений с Ираном.
В результате несмотря на то, что многовекторная политика очевидно предоставляет пространство для маневра, в условиях сложной геополитической обстановки и вооруженных конфликтов, в которых участвуют партнеры Баку, которые часто придерживаются диаметрально различных позиций, такой подход несет в себе и серьезные риски. Причем они могут проявиться при самых разных сценариях, в которых сам Азербайджан может напрямую и не участвовать.
