22 ноября в Дубае Израиль, Иордания и ОАЭ подписали декларацию о намерениях, согласно которой иорданская сторона может получить дополнительные объемы пресной воды в обмен на поставки в еврейское государство электроэнергии. Эмираты готовы взять на себя финансирование проекта, который является логическим продолжением израильско-эмиратского «соглашения Авраама» о нормализации отношений. При этом он, пожалуй, первый в своем роде, поскольку предполагает установление многостороннего арабо-израильского экономического сотрудничества в поистине стратегической для всего региона области: водно-энергетической.
Нелишне также отметить и тот факт, что подписание декларации состоялось в присутствии представителя США (бывшего госсекретаря Дж. Керри). А значит, данный проект полностью соответствует американскому видению развития региона, сформулированному прошлым президентом Д. Трампом в его концепции «сделки века» для Ближнего Востока.
В принципе, израильско-иорданское сотрудничество в формате «вода в обмен на электричество» не может вызывать никаких вопросов, кроме чисто технических. Действительно, Иордания испытывает острейший дефицит воды. Пограничная с Израилем река Иордан – чуть ли не единственный ее источник. Проблема резко обострилась из-за наплыва огромного числа беженцев из Сирии.
Согласно опубликованным в прессе данным, в рамках проекта планируется, что Иордания будет поставлять в Израиль 600 МВт энергии ежегодно с солнечной электростанции, которая должна быть построена на юге Хашимитского королевства; Израиль же направит в Иорданию 200 млн куб. м. воды со своих опреснительных заводов на Средиземном море. Никаких иных деталей (ни стоимости, ни сроков, ни других условий) не сообщается.
Вообще вся сделка готовилась в обстановке строгой секретности: по свидетельствам журналистов, даже министры иорданского правительства (кроме главы профильного ведомства – Министерства водных ресурсов и орошения) не были в курсе дела. И это обстоятельство заслуживает особого внимания.
Дело в том, что для Иордании отношения с западным соседом – вопрос невероятно щепетильный. Конечно, между ними еще с 1994 года существует мирный договор, то есть Амман нормализовал свои отношения с Тель-Авивом куда раньше Эмиратов.
Но нельзя забывать, что население Иордании в весьма значительной степени состоит из палестинцев, изгнанных со своих земель Израилем. И жители королевства о еврейском государстве говорят не иначе, как об «оккупанте». Любые движения властей в сторону какого-либо сотрудничества с ним встречают открытый протест.
Так было, например, с соглашением 2016 года, по которому Израиль начал поставки природного газа в Иорданию. Люди недоумевали: почему их страна закупает газ у «оккупанта», когда есть возможности получать более дешевый СПГ или решить энергетическую проблему за счет строительства сети солнечных электростанций (уж в чем-чем, а в солнечном свете королевство не нуждается).
Примерно о том же в полный голос заговорили и сейчас: в чем смысл импорта опресненной средиземноморской воды, если можно построить собственный опреснительный завод в Акабском заливе? А энергию будущей солнечной станции использовать на собственные нужды…
Однако вопрос упирается в финансирование. Конечно, иорданцы могли бы сыграть в ту же игру, что и египетские власти, объявившие «народный заем» на строительство второго русла Суэцкого канала. Такие предложения были: призвать население «скинуться» и наладить опреснение в Акабе, проложив от нее водовод к столице и северным пустынным провинциям. Но это – не финансовый, а пиар ход: вряд ли кто-нибудь всерьез полагает, что траты на «второй канал» в Египте были покрыты за счет добровольных взносов ста миллионов египтян. И точно так же «иорданская рукотворная река» не может быть построена на деньги всего лишь десяти миллионов подданных короля Абдаллы II.
Иордания бедна не только водой, но и финансовыми ресурсами; крупные инфраструктурные проекты Амман не в состоянии реализовать без решающего денежного вклада со стороны арабских соседей. До недавнего времени можно было рассчитывать на помощь Саудовской Аравии, но сейчас Эр-Рияд больше занят собственными проблемами и значительно сократил масштабы своего спонсорства.
Ему на смену пришли Эмираты. У них есть не только деньги, но и серьезный, глубоко проработанный и согласованный в Вашингтоне и Лондоне (а возможно, и в Пекине) проект переустройства Ближнего Востока, создания в регионе единой экономической системы, в которую должны быть интегрированы как арабские страны, так и Израиль (а также Турция и Иран). Этот проект предполагает создание трансграничных связей, трансграничной инфраструктуры, которая обеспечила бы долговечность и устойчивость всей конструкции. Поэтому ОАЭ готовы финансировать и израильско-иорданскую сделку, и, например, проект торгового коридора из Персидского залива через Иран в Турцию. Вполне вероятно, что мы увидим и другие инициативы в том же духе. Они могут быть небезупречными с точки зрения рентабельности и чисто экономической целесообразности. Но они должны связывать или, если угодно, опутывать страны региона, лишая их возможности и воли вести войны друг с другом.
Думается, примерно такая же логика лежит в основе иордано-израильского проекта «вода в обмен на энергию». Она же была положена в основание трамповской «сделки века». И Эмираты – не первый, кто начал применять этот прием.
Пионером был Израиль, который сумел использовать свой недавно возникший газовый потенциал с тем, чтобы привязать к себе Иорданию (в 2016 г.) и Египет (в 2019 г). Ирония ситуации заключается в том, что израильский газ идет по так называемому Арабскому трубопроводу, построенному в первом десятилетии текущего века для поставок египетского газа в Иорданию, Сирию и Ливан. Но экспортные возможности Страны пирамид оказались переоценены, и теперь Каир закупает израильский газ.
Правда, особой нужды он в нем не испытывает, поскольку египтяне смогли наладить работу своей газовой промышленности. Настолько, что даже создали мощности по производству СПГ в Порт-Саиде. Но как-то так получилось, что эксплуатировать эти мощности без дополнительных поставок израильского газа не слишком выгодно. И сегодня Каир и Тель-Авив ведут переговоры об увеличении поставок с целью реэкспорта СПГ на внешние рынки. Идея отличная: Египет еще более прочно привязывается к израильским поставкам, возникает совместная заинтересованность в экспорте, а потенциально угрожаемые объекты – СПГ комплекс – вынесены на территорию АРЕ.
При этом израильтяне демонстрируют готовность и способность заботиться не только о своих интересах, но и о нуждах партнера. Так, местные экологи встали стеной против строительства нефтепровода на юге государства, по которому Эмираты намеревались поставлять нефть в Средиземное море в обход Суэцкого канала. Это экономило бы время и деньги, но грозило Египту серьезными убытками. И вот израильская общественность, болея за чистоту природы, уберегла Каир от них. Пока…
Однако, сколь бы ни были мы скептичны в отношении перспектив действительной нормализации арабо-израильских отношений и формирования солидной экономической базы мира и многостороннего сотрудничества в регионе, тем не менее необходимо признать, что на данном этапе общий тренд движения направлен именно в эту сторону. Возникшая год назад ось Тель-Авив – Абу Даби работает. Эмираты, судя по всему, полны решимости использовать весь свой финансовый и политический вес для того, чтобы выполнить стоящую – поставленную – перед ними задачу: в максимальной степени содействовать интеграции Израиля в ближневосточную экономическую систему.
Это обстоятельство необходимо в полной мере учитывать в российской внешней политике, во внешнеэкономической стратегии. Едва ли приходится сомневаться в том, что цели и действия ОАЭ являются не просто плодом гениальной эмиратской мысли, но – итогом совместного творчества глобальных центров выработки и принятия решений. С одной стороны, речь идет о концепции «сделки века» à la Trump; с другой – просматривается логика, родственная китайскому «поясу и пути». Наконец, нельзя ни на минуту забывать, что Объединенные Арабские Эмираты – это Договорный Оман в составе Британской Империи, которая «ушла (50 лет назад), чтобы остаться».
Фото: bfmtv.com