Каковы итоги поездки главного американского дипломата в Пекин, в том числе для России
Как мы помним, на прошлой неделе госсекретарь США Энтони Блинкен совершил поездку в Китай, где встретился с главой МИДа Цинь Ганом, куратором внешней политики в КПК Ван И, а затем — с председателем КНР Си Цзиньпином. Уже одно это можно считать большим достижением американцев, ведь обе стороны воздерживались от таких поездок довольно долго. Это был визит наиболее высокопоставленного чиновника США в Китай за последние пять лет. Обе стороны отметили, что переговоры были откровенные и содержательные. С Цинь Ганом Блинкен беседовал 7 часов, с Ван И — три с половиной часа.
Сам факт приема Блинкена Си Цзиньпином говорит о прогрессе в отношениях, и о том, что стороны пришли к некоему консенсусу. В чем он заключается — мы можем только догадываться, поскольку его суть, а также содержание закрытой части переговоров не раскрываются. Тем не менее, и Си, и Байден положительно оценили их итоги. Очевидно, что Блинкен проявил чудеса дипломатии, к тому же американская сторона, видимо, учла главные претензии Пекина (Тайвань, экономические санкции и т.д.), поэтому-то и удалось достичь прогресса.
Почему это произошло — большой вопрос. Можно выдвинуть осторожное предположение, что в отсутствии явных успехов на украинском направлении, а также на фоне начавшейся в США предвыборной кампании, нынешняя администрация решила сманеврировать и ослабить противостояние с КНР, сконцентрировавшись на Европе и на Украине. Возможно, в Белом доме пришли к выводу, что война на два фронта в данный момент нежелательна, и что, начиная конфликт с Китаем, следует сначала разделаться с Россией. В нашем медийном поле распространена версия о том, что якобы в ходе переговоров китайская сторона показала американцам их место, действовала с позиции силы и добилась своего. Пекин, конечно, дал понять Вашингтону, что с ним уже нельзя разговаривать как со второсортной державой, однако китайцы в целом вели себя дипломатично, исходя из своей принципиальной позиции, что две крупнейшие страны мира должны отказаться от силовых методов и мышления холодной войны.
С другой стороны, у нас нередко высказывают мнение о том, что отношения Китая с Америкой — это история исключительно про деньги и дележ прибылей. Что якобы идеологических противоречий здесь нет.
Экономическая взаимозависимость действительно глубока. Торговый оборот двух стран превышает 700 млрд долларов США. Сотни крупных американских компаний работают на китайской рынке, извлекая огромные прибыли. Немалая часть китайской элиты связана с Америкой экономически, ментально, дети учатся в США и т.д. Ни та, ни другая сторона не заинтересованы в разрыве этих связей. Тем более, если учесть прагматизм Пекина и Вашингтона. Однако между двумя странами и системами существует глубинное противоречие. Не стоит забывать, что Китай строит социализм с китайской спецификой, хотя там существуют рыночные отношения. Тем не менее, если посмотреть на внутренние процессы в КНР, можно прийти к выводу, что в стране, по мере реализации плана всеобщего процветания, будет «все больше социализма». Это касается расширения социальных гарантий, перераспределения доходов в пользу бедных слоев и так далее. Пекин исповедует совершенно иную идеологию во внутренней и внешней политике. Различия в общественных системах и политической структуре фундаментальны, все же в КНР у власти компартия, и ее идеологию никто не отменял. На каком-то этапе в Китае были сделаны отступления в стиле «не важно, какого цвета кошка». Но не случайно же компартия Китая в США официально и доктринально объявлена «врагом номер один», а КНР — главной угрозой безопасности, читай — могуществу Америки.
Китай действительно является серьезным оппонентом американоцентричной системы мира и экономически, и политически. Он объединяет вокруг себя многие и многие страны, не готовые следовать диктату США.
Ныне Пекин, достигнув экономического и политического могущества, дает понять, что Вашингтон уже не вправе разговаривать с ним свысока, как это было 40 лет тому назад. Тем не менее, сама политика Китая неконфликтна, ей чужды блоковое мышление и силовые методы, характерные для США. Пекин стремится как можно дольше избегать неизбежного по сути противостояния с США, или же управлять им, не доводя до открытого конфликта. Китайцы исходят из старого принципа: когда говорят дипломаты, молчат пушки. Судя по всему, в Вашингтоне решили взять тайм-аут в «сдерживании Китая», этим и объясняется успех миссии Блинкена.
В России обратили внимание на некоторые высказывания Си Цзиньпина, трактуя их как возвращение к концепции «кимерики», то есть договоренности между двумя крупнейшими державами о разделе мира на сферы влияния и совместного управления. Но это вовсе не так. В Пекине хорошо понимают, что договориться об этом, может быть, и получится, но соблюдения этих договоренностей со стороны США — вряд ли. Кроме того, эта концепция фундаментально противоречит принципам внешней политики Китая. Это скорее призыв к США разделить ответственность за судьбы мира и его выживание в эпоху ядерного оружия и технологической гонки.
Случившийся сразу по завершении поездки госсекретаря выпад президента Байдена, который назвал председателя Си «диктатором», у нас, с одной стороны, объясняют продолжающимся противостоянием двух стран, с другой — тем, что якобы Блинкен в Пекине позволил себе лишнего, а Байден поставил его на место и привел отношения к старому знаменателю конфликтности. Однако здесь важен контекст. Бранное словечко вырвалось у аксакала американской политики в ходе предвыборного митинга, да еще в ходе сбора средств на выборную кампанию. А чего не сделаешь за деньги и чтобы потрафить избирателю? Следует учесть, что 51 процент американцев считают Китай главным врагом Америки. Не Россию и даже не Северную Корею. Сказываются результаты работы американской пропаганды и промывания мозгов. Со времен Трампа Китай в США преподносили как главного виновника всех внутренних и внешних бед. И только в последние годы стали винить во всем (от высоких цен на бензин до социальной нестабильности) Россию. Кроме того, американская политика в отношении КНР пока не меняется. Главные направления: технологическое сдерживание Китая, перенос высокотехнологичных производств в США, ограничение экспорта в КНР, сколачивание антикитайских блоков, в том числе военных.
Какие выводы должна сделать Россия? Отечественные пропагандисты жаждут конфликта между США и Китаем, чуть ли не войны за Тайвань и глобального обмена ударами. Дескать, мы от этого выиграем. Вряд ли. Поскольку это, как и на Украине, может привести к мировой войне. Поэтому не стоит провоцировать китайцев, выдавая белое за черное. Мы можем сколько угодно пугать Запад военным союзом с Пекином, но китайцы на это пока не пойдут, исходя из своих давних принципов и документов, определяющих их внешнюю политику. С другой стороны, мировая стабильность, которую Китай пытается обеспечить (в кооперации с Россией, между прочим) нам выгодна. Однако представлять дело так, что Китай может нас якобы «предать», договорившись с США, тоже примитивно. Отношения между странами не укладываться в рамки отношений между людьми и куда более сложны. Здесь нет друзей и врагов, есть интересы, из этого надо исходить. КНР, понимая неизбежность в перспективе противостояния с США, заинтересована в тесных отношениях с Россией. Мы закрываем китайцам определенную часть их потребностей в энергононосителях. Уровень наших политических отношений беспрецедентен в истории, они базируются на целом ряде основополагающих документах, которые обе страны соблюдают. Здесь удалось добиться многого.
Хотя торговый оборот наших стран растет быстрыми темпами, он еще в три с половиной раза меньше, чем США-Китай. Например, китайцы много лет твердят нам, что готовы отказаться от американской сои и купить всю, что сможет произвести Россия. Наша неповоротливость привела к тому, что американскую сою заместили страны Латинской Америки. Есть много других направлений экономического сотрудничества, в том числе и высокотехнологичных. Вот на чем нам надо было бы сконцентрироваться, на внутреннем развитии (как это делал Китай последние четыре десятилетия), все больше заинтересовывая китайских партнеров.
При этом следует жестко отстаивать наши собственные интересы. Дружба дружбой, а табачок врозь. Не стоит забывать, что Китай поддерживает отношения стратегического партнерства (как и с Россией) с сотней стран мира. И ни с кем особо не дружит, прагматично продвигая собственные интересы. Надо делать так, чтобы наши интересы совпадали. Для этого есть немало возможностей, и ныне их гораздо больше, чем на других исторических этапах. Несмотря на все усилия американской дипломатии, век своеобразного американо-китайского симбиоза проходит.