Автор: Максим Чикин

Автор: Максим Чикин

Жесткой границе – жесткие дебаты

Британцы готовы пересмотреть один из ключевых договоров по Брекзиту В ближайшие дни Британия может начать дискуссию о выходе из «Протокола по Северной Ирландии», заявила министр иностранных дел Королевства Лиз Трасс. Она и ее коллеги по кабинету полагают, что условия этого договора создают неприемлемые для внутренней политики Великобритании условия. Впрочем, не все члены правящей консервативной партии согласны с этим. Напомним, что во время мучительных переговоров с ЕС по условиям Брекзита вопрос о статусе Северной Ирландии обсуждался долго и яростно и не только Лондоном и Брюсселем, но и внутри самого Соединенного королевства.  Цель дискуссий состояла в том, чтобы определить статус границы между Северной Ирландией, провинцией Великобритании, и Республикой Ирландия, которая оставалась членом Евросоюза. Если установить «жесткую» границу между двумя территориями, то это наверняка означало бы фактический отказ от Договора Святой Пятницы, который был подписан в 1998 году и положил конец тридцатилетней вражде в регионе. В результате «Протокол по Северной Ирландии» предусматривает, что она остается в едином европейском рынке и, значит, свободный обмен товарами между двумя частями Ирландии остается как и прежде в силе. Но при этом получалось, что таможенная граница между Великобританией и Северной Ирландией проходит по Ирландскому морю. А для североирландских юнионистов, которые выступают портив отделения провинции от Великобритании, это своего рода новая, хоть и символическая граница с Родиной. Еще во время обсуждения прорицатели обещали, что после принятия такого договора как минимум трения по этому вопросу неизбежны. Дальше Демократическая юнионистская партия, DUP, подняла большой шум, что спровоцировало нешуточный кризис в Северной Ирландии. Премьер-министр Пол Гивэн подал в отставку. Вслед за ним ушла вице-премьер Мишель О’Нил. Она из республиканской партии Шинн Фейн, которая вместе с DUP делила власть в провинции. Юнионисты уже несколько месяцев грозятся пустить под откос вообще все правительство, если не будут урегулированы таможенные вопросы и Протокол не будет пересмотрен. «Протокол Джонсона, который обсуждался в 2019 году, был ужасен, поскольку Северной Ирландии отводилась второстепенная роль. Возмущение юнионистов можно понять. Джонсон либо невнимательно прочитал свой собственный проект Протокола, либо, что более вероятно, он прекрасно понимал, к каким последствиям все это приведет, и думал, что как-нибудь вернемся к этому вопросу попозже», – считает профессор политических наук Ливерпульского университета Джонатан Тондж. Новое законодательство, над которым станет размышлять правительство Соединенного Королевства, скорее всего будет предусматривать систему двух коридоров – «красного» и «зеленого». Товары, отправляемые из Королевства в Северную Ирландию и предназначенные для потребления внутри провинции, пойдут по «зеленому» и будут освобождены от таможенных пошлин. А те, что отправятся из Великобритании в Северную Ирландию с последующим реэкспортом в Республику Ирландия или в любую страну ЕС, пойдут через «красный» и их будут контролировать таможенники Северной Ирландии. Еще один ключевой элемент проекта – лишить Европейский Суд справедливости права разрешать всяческие торговые разногласия, касающиеся Северной Ирландии. Вместо него будет создан некий «независимый арбитраж». Но как это все станет работать, не знает пока никто. Еще один важный пункт для обсуждения: Северная Ирландия будет пользоваться теми же налоговыми льготами, что и Великобритания. Евросоюз, естественно, категорически против такого статуса Северной Ирландии. «Действовать в одностороннем порядке вообще не конструктивно. А нарушать международные соглашения неприемлемо», – заявил на пресс-конференции Марош Шефчович, еврокомиссар, который как раз и отвечает за соблюдение договора по Брекзиту. В прошлом году против Британии уже была запущена судебная процедура за нарушение Протокола. Но позже ее приостановили. Теперь еврокомиссар объявил, что пауза отменяется и процедура запускается вновь. Это означает, что Лондону дается два месяца на объяснения, после чего делом займется Европейский суд справедливости. Дело скорее всего закончится либо крупным штрафом, либо очень крупным штрафом. Но Шефчович, совсем не исключая, что проект станет законом, все же надеется, что договориться можно. Что же до самой севроирландской экономики, то она потеряет много. Раньше размытая граница с Ирландией позволяла ей практически беспошлинно ввозить товары из Евросоюза и экономические показатели в какой-то момент даже немного превысили британские. Поэтому вице-премьер Северной Ирландии Мишель О’Нил заявила, что «своим проектом Джонсон расшатает нашу экономику и поставит под удар рабочие места». Профессор политологии университета Белфаста Кэти Хэйуорд считает: «Пересмотр Протокола совсем не в интересах наших предприятий. Правительство Джонсона не думает о торговле и инвестициях в Северную Ирландию. В итоге мы получим огромный вопросительный знак в вопросе о нынешнем юридическом статусе провинции». Тем не менее, никаких гарантий того, что британский парламент проголосует за проект, пока нет. Даже многие товарищи нынешнего премьера по партии не понимают, как можно вообще нарушать международные соглашения. Достаточно вспомнить, что на недавнем голосовании по вотуму доверия против Джонсона высказались 148 консерваторов. Это много, хоть и не большинство. «Многие парламентарии, выступающие против Джонсона, не имеют своего собственного видения по вопросу о Протоколе, но ни за что не упустят возможности просто поставить премьер-министра в трудное положение, – считает Джоната Тондж. – Учитывая этот фактор, возможность принятия Протокола я бы оценил в фифти-фифти». Фото: thesun.co.uk

Первые, но не главные

Франция определилась с парламентом «Это бойня». Сообщение из шифрованного телеграмм чата, созданного для сторонников президента, прорвалось в общий доступ. Коалиция президентского большинства «Вместе!» конечно набрала большинство, но относительное. Для абсолютного большинства в Национальном собрании необходимо было набрать 289 мест, но получилось только 245. На прошлых выборах в 2017 году макронисты набрали аж 350 мандатов; 105 кресел придется уступить эколого-центристам из нового межпартийного объединения NUPES и Национальному объединению Марин Ле Пен, которое совершило исторический прорыв. Но об этом позже. «Это уже не традиционное парламентское противостояние двух лагерей – правых и левых – и не арифметическое размытие голосов, которое можно исправить. Парламентское большинство раскололо сосуществование двух подходов – элитистского и народного, которые базируются на разных ценностях и никогда не примирятся», – анализирует политолог Жером Сент-Мари. «Эмманюэль Макрон не сумел провести правильный кастинг ни в подборе членов кабинета, ни в выборе кандидатов на парламентские выборы, – уверен его коллега Брюно Котрес. – В 2017 году команда Макрона считалась молодой и динамичной. Теперь эти же качества с успехом продемонстрировала NUPES». За 5 прошедших лет надо было бросать якоря в глубинке, выигрывать муниципальные и региональные выборы, полагают многие советники президента. Но это уже, как говорится, после драки. Как президенту работать дальше? Оливье Веран, министр по связям с парламентом, считает, что нужно «прямо сейчас начать строить такое большинство, которое быстро превратится из относительного в абсолютное». Весьма оптимистично, но ему за это и платят деньги. Проблема в том, что даже если собрать в кучу все микро-группировки, которые в выборных сводках фигурируют под обидными названиями «разные правые», «разные центристы» (то есть у них даже названий нет), то все равно собрать 289 мест не получится. И тут на сцену выйдут «Республиканцы», наследники Саркози. Это тоже правые, но они решили не вступать в коалицию «Вместе!». Ясно, надо же продать себя подороже. Кристиан Жакоб, лидер партии, с порога заявил, что «Республиканцы» останутся в оппозиции. Делается это для того, чтобы при обсуждении каждого законопроекта к ним приходили с предложениями и тут можно торговаться, что называется, по розничным ценам. Не все согласны с лидером партии. Например, серьезный партийный лидер Жан-Франсуа Копэ, бывший министр бюджета, уже предложил «как можно скорее заключить пакт с правительством». Кстати, о правительстве. Пятнадцать членов кабинета Элизабет Борн выставили свои кандидатуры на парламентских выборах. По Конституции, еще с Де Голлевских времен совмещать посты министра и депутата нельзя, поэтому выдвиженцы-тяжеловесы исполняли роль «паровозов» с тем, чтобы после победы передать выигранные мандаты однопартийцам. Трое проиграли – министры по морским делам, здравоохранения и экологического перехода. По неписанному правилу проигравший министр покидает правительство. Проиграли, причем с треском, и несколько ключевых фигур «королевства Макрония», как его называют французы. Ришар Ферран, спикер парламента. Кристоф Кастанер, бывший министр внутренних дел, председатель парламентской группы, уступил директору профсоюзной школы. Роксана Марасиняну, бывший министр спорта, проиграла уборщице Рашель Кеке. Ну, у нас уборщицы тоже выборы выигрывали (правда, муниципального уровня).   Иными словами, предстоит не только замена трех освободившихся министерских кресел, но и, возможно, полная перетасовка правительства. В начале июля глава кабинета, как и положено, выступит с программной речью, а парламент может ее и не принять и выдвинуть вотум недоверия. Тогда придется распускать правительство, хотя Конституция президента к этому и не обязывает. «Эмманюэль Макрон никогда не поддастся давлению, – считает один из его советников, избранный, кстати, депутатом. – Он сначала попробует для затравки пропустить через парламент несколько законопроектов, чтобы убедиться, насколько страна управляема. Но это будет достойно Данте». Огромный сюрприз прошедших выборов – прорыв партии Марин Ле Пен – Национальное объединение. Они набрали 89 мандатов, побив тем самым партийный рекорд аж 1986 года – тогда еще папа Ле Пен завоевал 35 кресел в Национальном собрании. И впервые за практически 40 лет партия получила право на создание собственной парламентской группы и стала второй оппозиционной группой нижней палаты. Для сравнения: на прошлых выборах Ле Пеновцы набрали только 7 мандатов. Что это даст Национальному объединению? Во-первых, партии, набравшие более 15 мест, могут сформировать депутатскую группу и имеют больше времени на выступления во время сеансов «Вопросов к правительству». Они могут даже потребовать приостановить слушания. Во-вторых, они могут претендовать на ключевые посты в парламентских комиссиях. Могут выдвигать на обсуждение свои собственные тексты. Один день в месяц выделяется оппозиционным группам для работы по их собственной повестке дня. Тоже немало. В-третьих, группы, у которых больше 58 мандатов, а отныне это их случай, имеют право выдвигать вотум недоверия правительству. Тогда организуются дебаты, и, если в результате голосования набирается больше 289 голосов, правительство подает в отставку. Группы, имеющие более 60 мандатов, могут обратиться в Конституционный совет, чтобы потребовать высочайшего решения – соответствует ли тот или иной законопроект Конституции. И если такая возможность представится – и вовсе похоронить неугодный проект. В свое время депутаты даже «скидывались» голосами, чтобы достучаться до Высшего конституционного органа страны. В-четвертых, партия получит немало материальных благ. Ну, про кабинеты и залы для конференций – понятно. Но Национальное объединение в долгах. Конкретно, прореха в их бюджете – 24 миллиона евро. Партия, показавшая результат на выборах, получает вспомоществование из общественных фондов. За каждый бюллетень, отданный за кандидата в депутаты в первом туре, в случае если он победил, но даже не прошел через второй, партия получает 1,6 евро в год в течение 5 лет. Вторая часть зависит от количества прошедших в парламент депутатов. За каждого из них партийная казна получит 37 000 евро в год. Ну и, конечно, каждая парламентская группа получает дотации на свое функционирование, которое тоже зависит от количества депутатов. Фото: republica.com

Бензиновым машинам осталось 13 лет

Европарламент утвердил углеродный пакет, но не весь Эта многоходовая и многолетняя история еще далеко не закончена, но голосование в Европейском парламенте по углеродному, или как его еще называют климатическому пакету станет исходной точкой в дальнейшем формировании экологической политики ЕС. Глобальная цель всей этой битвы – к 2030 году уменьшить на 55 процентов по сравнению с 1990 годом выбросы парниковых газов. Главный вопрос касается автомобильной промышленности. Евродепутаты хотят запретить с 2035 года продажу новых машин с бензиновыми и дизельными двигателями. «Кажется, до этого еще далеко, но для того, чтобы полностью перестроить за 13 лет самую крупную промышленность-работодателя в Европе – это мгновение», – считает президент экологической комиссии Европарламента Паскаль Канфэн. Легковые и грузовые машины с двигателями внутреннего сгорания выбрасывают в ЕСовскую атмосферу около 15 процентов углекислого газа. Новые меры не означают, что бензиновые машины будут запрещены. Не будет производится новых, а подержанные доживут свой век. Любопытен разброс мнений во время обсуждения этой меры. Марин Ле Пен: «ЕС хочет превратить автомобили в предмет роскоши, недоступный для среднего класса». Сеть ассоциаций «Действовать за климат»: «Это – необходимая мера для того, чтобы даже скромные домохозяйства могли позволить себе недорогую в эксплуатации машину, тем более что в автомобильном секторе появятся новые рабочие места». Еще один важный пункт Климатического пакета – углеродный налог, который предполагается взимать на границе Евросоюза. Это такой сбор на продукцию, импортируемую из стран, где экологические нормы не такие суровые, как в ЕС, а значит стоимость этой продукции ниже. Речь идет прежде всего о Китае и Турции. В ЕС сейчас взимается налог на любое производство, связанное с выбросом углекислого газа. Такого рода предприятия выбрасывают до 40 процентов СО2 и их хозяева иногда вынуждены подкупать «квоты на выброс», то есть, скажем так, право портить воздух. Этот проект, предложенный Еврокомиссией ровно год назад, натолкнулся на отчаянное сопротивление Германии. Но потом, буквально пару месяцев назад, все 27 членов ЕС согласовали проект его ввода в действие: он начнет работать в 2026 году с переходным периодом в три года. Новый тарифный механизм должен по идее заставить европейских промышленников задуматься. А стоит ли переносить производство в страны, где налога на выбросы нет, при условии, что эти, если не большие, деньги придется заплатить при ввозе продукции в Евросоюз? Или же страны-импортеры вынуждены будут пересмотреть технологию и условия своего производства, чтобы не платить этот новый налог. Пока новшество затронет пять самых «грязных» секторов промышленности: производство железа и стали, цемента, алюминия, удобрений и электроэнергии. Остальные, как предполагается, подтянутся позже. Следующие в очереди – производители водорода и химической продукции. Что во всей этой истории беспокоит экологические НКО? Сейчас многие европейские промышленные предприятия, особенно работающие в энергетическом секторе, имеют так называемое бесплатное «право на загрязнение». Правила ВТО запрещают двойную защиту предпринимателей, и, стало быть, пока «право на загрязнение» не будет отменено, новый углеродный налог не сможет начать действовать. Когда Франция была временным Председателем ЕС, она решила разделить эти две системы и в результате всей этой европейской казуистики, несмотря даже на единодушие 27 членов ЕС, Углеродный налог сможет полноценно заработать только в 2035 году. Если, конечно, ничего хитрее не придумают раньше. Так вот. Этот пакет был отклонен ко всеобщему удивлению почтенной публики. Докладчик проекта, депутат от ФРГ Петер Лиезе, отреагировал так: «Какой позор! Крайне правые голосуют вместе с социалистами и экологами!». При очень комфортном правом большинства в Европарламенте депутаты отправили этот ключевой, надо подчеркнуть, параграф обратно на доработку в Еврокомиссию. Посчитали его «недостаточно амбициозным». «Французская идея выхолащивает всю суть налога, – считает директор сети «Действовать за климат» Нил Макарофф (сеть объединяет, кстати, 25 ассоциаций, включая Гринпис и WWF), – Если не отменить «право на загрязнение», ничего не выйдет. По нашим подсчетам введение налога при наличии прав сократит выброс всего на 1 процент». Промышленное лобби тоже ведь сложа руки не сидело. А оно в Европе настолько огромно и стозевно, что упоминавшийся уже евродепутат Паскаль Канфэн, председатель экокомисси ЕП, считает: «Если все лобби включатся и заработают одновременно, то никакой борьбы за климат вообще не получится». Достаточно сказать, что монстры уровня БМВ или «Кока-Кола» просто берутся спонсировать переходящее президентство в Евросоюзе. Например, в первом полугодии 2019 года, когда Европой рулила Румыния (а мандат каждой страны длится полгода), «Рено», «Кока-Кола» и «Мерседес-Бенц» только официально выложили по 40 тысяч евро на внезапные дополнительные расходы – услугами или просто наличными. В это время – вот ведь как совпало! – производитель газировки был категорически против принятия обязательной публикации Nutri-score, котировки ценности пищевых продуктов. А автомобильная промышленность сражалась против Green New Deal, который обязывал их пересмотреть многие технологические стандарты производства. Полгода спустя, когда бразды правления приняла Хорватия, обсуждался «Зеленый пакт» для Европы, а спонсором нового председателя стали «Ситроен», «Пежо», а хорватский нефтедилер INA стал на время «официальным поставщиком бензина». А в первой половине текущего года Евросоюзом руководит Португалия. Ее подспорье – писчебумажный гигант The Navigator Company, который получил от Европейского банка реконструкции и развития 27 миллионов евро в 2020 году и 33 миллиона налоговых послаблений годом ранее. Промышленники относятся к новым идеям скептически. Aegis, Ассоциация защиты интересов производителей, в своем коммюнике разъяснила: «Новая система по сравнению с существующим «правом на загрязнение» будет защищать их не так уж сильно. Стоимость производства увеличится, а главное, мы начнем проигрывать на экспорте нашей продукции, поскольку конкурировать придется со странами, где таких поборов вообще нет». Вариант, при котором стоимость электроэнергии в ЕС возрастет, так же как и стоимость, например, транспорта, тоже учитывался. По предложению Еврокомиссии на 2025-2032 годы предусмотрен бюджет в 72 миллиарда евро. Он пойдет на компенсацию части налогов малоимущим, помощь в оплате отопления, утепления домов, а если уж совсем будет туго – ЕСовский фонд поможет отказаться от личного транспорта и пересесть на велик. Фото: notibomba.com

С кем Макрон пойдет в атаку

Французы снова выбирают. На этот раз парламент Во время оное парламентские выборы проходили по прошествии примерно половины президентского срока, практически на его экваторе. Это было придумано для того, чтобы избиратели, присмотревшись к вновь избранному руководителю, смогли бы, в случае разочарования, заблокировать его политику, избрав парламент из противоположного лагеря. Но потом политика сосуществования двух политических сил стала приводить страну в тупик. Провести президентские идеи через парламент становилось все труднее. Решения затягивались на годы. Проводить парламентские выборы сразу после президентских – достаточно разумное решение. Так сразу становится понятен расклад сил на ближайшую пятилетку. А главное, если раньше во Франции существовала фактически двухпартийная система, классическая, черно-белая как шахматы; левые-правые, то за последние 10-15 лет она была размыта до оттенков. Левых в миттерановском понимании уже нет, слово «коммунисты» молодежь уже и не поймет. Осталось огромное право-центристское облако. Сейчас, в ближайшее воскресенье, во Франции состоится первый тур парламентских выборов. Второй – 19 июня. Партия Макрона, бывшая «Вперед, Республика», теперь называется «Возрождение». Это вроде как символ борьбы нового, просвещенного, со старым, обскурным и темным. Накануне парламентских выборов у нее появились три союзника. Horizons – «Горизонты», основанная бывшим премьером Эдуаром Филиппом, MoDem, не имеющая никакого отношения к компьютерной периферии, «Движение демократов». Это традиционные исторические центристы, ведомые бессменным Франсуа Байру. И Agir- «Действовать», классические правые, осколки империи Ширака-Саркози. Кресел в зале заседаний Бурбонского дворца, в Национальном собрании – 577. Абсолютное большинство мандатов в нижней палате, стало быть, 289. Сейчас по опросам Макрон и товарищи могут набрать от 275 до 310 мест. Разброс очень широкий и ни о чем не говорящий. Что произойдет, если Макрон не наберет абсолютного большинства? Первый вариант. При относительном большинстве «Возрождения» на помощь придут «Горизонты», «МоДем» и «Действовать», что позволит новоизбранному президенту спокойно работать хотя бы пару лет. «Такая конфигурация точно продержится все начало президентского мандата, поскольку кандидаты в депутаты от этих партий были в свое время очень тщательно отобраны», – считает профессор права Сорбоннского университета Поль Кассия. Дело в том, что как только контуры будущей возможной коалиции обрисовались, ее участники по инициативе «Возрождения» подписали Хартию, в которой обязуются «поддерживать все инициативы избранного президента». «А вот во второй половине макроновской пятилетки дело может осложниться, – полагает специалист по конституционному праву Бенджамэн Морель. – Тут на первый план выскочат личные амбиции руководителей партий-союзниц, поскольку это же второй и последний срок Макрона, и там уже начнется схватка за Елисейский дворец». Но и в самой коалиции, если она все-таки увидит свет, тоже не все будет гладко. Та же бесконечная реформа пенсионного возраста – крайне чувствительный и болезненный для Франции вопрос. «Горизонты» считают, что надо отправлять людей на песню аж в 67. Куда там до скромных макроновских 64-65. А это уже повод для раскола, и еще какой! Второй вариант. При всех арифметических действиях великолепная четверка не набирает 289 мандатов. Но дело в том, что никакая другая коалиция, вроде NUPES, Нового народного социального и экологического союза, столько мандатов собрать в принципе не сможет. Эта депутатская группа объединяет социалистов, коммунистов, экологов и «не подчиняющихся». Тогда у Макрона остается такой шаг: создавать большинство для каждого конкретного законопроекта. «В нынешнем политическом раскладе, – считает Банджамэн Морель, – решающую роль будут играть, как ни странно, «Республиканцы» (саркозисты – ред.). В ключевых вопросах именно они способны мобилизовать разные политические силы». Кстати, тот же Морель напоминает, что президентская рать в Национальном собрании не особо собрана и дисциплинирована. Он вспоминает, как во время ключевого голосования по «санитарному пропуску», а оно было не электронным, просто подсчитывали поднятые руки, оппозиция выиграла легко только потому, что все макроновцы пошли отдыхать, а надо было уходить в ночные дебаты и не сдаваться. Ну, французы, что говорить… Третий вариант. Происходит чудо. NUPES набирает абсолютное большинство. (Вообще-то, больше 205 мест им не давал даже самый смелый опрос). Наступает смутное время – сосуществование, или по-французски «сожительство». Президент, хотя Конституция его к этому и не обязывает, меняет премьера и назначает нового из парламентского большинства. Сбывается мечта кандидата в президенты Жан-Люка Меланшона, левацкого лидера. Он переезжает из своего рабочего штаба (так себе «трешка» на севере Парижа, хоть и с террасой) в Матиньонский дворец. Действия Макрона скованы, но в его исключительном ведении остаются оборона и внешняя политика. Экономика, здравоохранение или образование переходят под управление левых. Противопоставлять президента и парламент – любимая комбинация французской демократии. Если Макрон победил на президентских с большим отрывом, это вовсе не значит, что на парламентских, буквально через месяц, народ не проголосует за оппозицию. И вот самые свежие опросы: 63 процента избирателей как раз за то, чтобы в Национальном собрании заправляла оппозиция. Фото: kansalainen.fi

Молодая Европа давит на старую

Бороться против России странам приходится себе в убыток. Евросоюз изначально создавался как Европейское объединение угля и стали. Его после войны основали Франция и Германия, чтобы совместно управлять рынками, жизненно необходимыми в те времена производствами, без которых промышленность поднять было невозможно. Со временем Евросоюз вырос в разы и обзавелся огромной бюрократической структурой. При этом вся машина, которая сидит в Брюсселе, Страсбурге и Люксембурге – это функционеры, которых никто никогда не выбирал. Просто так была построена их карьера. И вот ты – еврочиновник. А по мере расширения ЕС туда вступали страны Восточной Европы с разным отношением к своему прошлому, с разными амбициями и с разным видением себя в Евросоюзе. Они в свое время даже получили негласное прозвище «Молодая Европа». Собственно, госсекретарь США Дональд Рамсфелд еще в 2003 году, во время подготовки вторжения в Ирак ввел в оборот термин «Старая Европа», столпами которой являются Франция и Германия. Это вызвало тогда серьезную полемику, а уж пресса, поймав госсекретаря на слове, заговорила о «Молодой Европе», имея в виду последнюю «десятку», присоединившуюся к ЕС во время пятого этапа расширения. Прибалтика и Польша, например, только вступив в ЕС, прямо с порога решили противодействовать всем решениям Евросоюза, касающимся России. Не проходило ни одного саммита ЕС или заседания Европарламента да даже и ПАСЕ, где решались вопросы, касающиеся России, а отрицательная резолюция была практически гарантирована. А уж когда они вступили в НАТО и получили право влиять на решения военного союза, они вообще почувствовали себя главнокомандующими. Взять даже недавнюю инициативу британского премьера создать новый союз, в который войдет кто? Украина и страны Балтии, а возглавит его Великобритания. Скорее всего, на практике эту идею вряд ли удастся реализовать. Хотя бы потому, что участникам альянса надо будет платить какие-никакие взносы. Ведь понадобится аппарат со всеми офисами, автомобилями, разъездами, европейскими зарплатами и пенсиями чиновников. Британия за все платить не будет, а у младоевропейцев и без того расходы на членство в НАТО и ЕС существенные. Но ход мыслей понятен. Джонсон задумал взять в союзники самых надежных, кому и в голову не придет оспаривать решения против России. Прибалтийские страны в свое время создали добровольческие полувоенные группировки, которые со временем стали основой их национальной обороны. «Мы, конечно, рассчитываем на наших союзников, – говорит бывший министр обороны Эстонии Ханнес Хансо, – но и защищаться тоже надо, а для этого требуется располагать соответствующими ресурсами». Регулярная армия Эстонии насчитывает 5 000 человек, а «Лига обороны» – 30 000. «Нас называют «солдатами по выходным», – говорит бригадный генерал Мехлис Килли, командующий Лигой, – но все мы служим по убеждению». Польша тоже создала добровольческие отряды милиции численностью в 35 000 штыков, хотя сами поляки говорят о 50 тысячах, ну ладно. Еще в 2017 году эти подразделения вошли в состав польской Армии территориальной защиты. Все это произошло потому, что прибалты и поляки боятся быть в любое время принесенными в жертву политике Старой Европы или США, которые не захотят по какому-то поводу ссориться с Кремлем. Во время кризиса с беженцами на белорусско-польской границе не видно было американских или французских бронемашин. Польша многое не может простить России. И Катынь, и советское управление из Москвы – и это только ХХ век! Любая администрация государства уже много лет делает все вопреки. Евросоюз устроен так, что любое решение принимается единогласно. Поэтому и поляки, и прибалты могут блокировать любые решения – они члены ЕС. Даже выгодной историей с транзитом российского газа через свою территорию они готовы пожертвовать, понести убытки, которые компенсирует им, как они надеются, Евросоюз. Но, к примеру, два главных польских порта, Гданьск и Гдыня, которые служили хабом для переправки товаров в Россию, еще с начала санкций потеряли 9 и 18 процентов своего дохода соответственно. Другое дело Венгрия. Она тоже пережила советское администрирование. Через ее территорию проходит нефтепровод «Дружба», который был сооружен еще в 60-е годы. Но венгры подсчитали, что бойкот транзита российской нефти будет стоить казне конкретную сумму – 18 миллиардов долларов. Это для бюджета Венгрии много. Даже наказывать Россию из солидарности с ЕС – ну, дорого! Поэтому на последнем саммите Евросоюза венгры вовсю пытались блокировать шестой пакет санкций, подготовленный ЕС, пока не прояснят для себя будущего своей экономики. Еще в конце марта венгерская правительственная газета «Мадьяр хирлап» рассуждала об этой ситуации так: «В зависимости от своей геополитической ситуации и наличия средств есть страны, которые хотят во что бы то ни стало форсировать санкции, а для других это – выстрел себе в ногу. Есть серьезные сомнения в эффективности таких санкций, которые, как показывает опыт, не приведут к перелому ситуации». Прибалтийским странам столько газа и нефти не надо в силу того, что промышленных предприятий там крайне мало, а население, допустим, Эстонии, 1,33 миллиона, сравнимо с населением одного российского города или двух-трех спальных районов Москвы. Поэтому они быстро, еще 2 апреля, нашли выход, как обойтись без российских энергоносителей и не раздражать «Стариков». Латвия заявила, что может обойтись собственными силами. Имеется в виду их газохранилище, запасов в котором, по расчётам специалистов, хватит на одну зиму. Остается терминал в литовской Клайпеде, но на 100 процентов мощности он работать не способен. Фото: breitbart.com

Похороны французской дипломатии

МИД Франции объявляет забастовку. Французы, как известно, горазды бастовать. Иногда даже диву даешься, как они вообще находят такие поводы для забастовок. Однажды инженеры одного международного телеканала, где пришлось потрудиться, бастовали из-за прибавки 5 евро в месяц. Эфира не было. Про «желтые жилеты» и говорить не приходится. Но теперь все сложнее. Еще во время предвыборной кампании Макрон заявил о грядущей реформе государственного управления. Прежде всего она коснется Министерства иностранных дел. Идея в том, что функционеры должны быть взаимозаменяемыми и свободно переходить из одного министерства в другое. Начало реформы назначено на январь следующего года. Дипломаты и раньше, еще после объявления о предстоящих новшествах, были против, а теперь решили объявить забастовку 2 июня. Участвовать в ней будут 500 человек, как в «главке», так и в посольствах по всему миру. Реформа предполагает отказ от двух столпов МИДовской иерархии. Ликвидируются должности советников по международным делам и чрезвычайных полномочных министров. То есть, по сути дела, это весь аналитический блок. Она коснется 800 высокопоставленных сотрудников министерства и 1 800 дипломатов категории А. Бывший министр иностранных дел Жан Ив Лё Дриан был категорически против, наложил свою отрицательную резолюцию на проект, но президент его не послушал. Как таковой специальной высшей школы, где бы готовили дипломатов, во Франции нет. Но получают такое образование, как правило либо в престижном Институте политических наук «Сьянс По», либо в Национальной школе администрации, которую уже переформатировали. Но одного диплома недостаточно. Надо еще пройти отборочный конкурс «Восток», который существует с наполеоновских времен и нужен, чтобы пропускать французскую элиту через очень уж мелкоячеистые сети, с тем чтобы на выходе оказывались только отборные специалисты. Crème de la crème. Сливки, так сказать. Сейчас 20 процентов работников МИДа Франции не имеют профессионального дипломатического образования, а 52 процента сотрудников-вообще внештатники. МИДовцы выступили с решительной статьей в газете «Монд». Старую гвардию поддержали 150 молодых дипломатов, подписавшихся под петицией. Кстати, сама инициатива забастовки исходит именно от 400 молодых дипломатов, которые прошли очень суровый отбор и теперь все это просто никому не надо. «Наша дипломатия на грани исчезновения. Новая система подбора кадров лишит министерство ярких талантливых людей. Наша работа ведется за границей, а значит предполагает не только тонкое знание специфики и страноведения, но и призвания. Как разговаривать с Россией, Китаем или Египтом, если не обладать такими знаниями? Да даже с союзниками, Австралией и США, как показал недавний опыт, не всегда просто договориться». Суть претензий еще и в том, что новая система начнет плодить кумовство. На должности послов и советников будут назначаться люди не по профессиональным качествам, а по принципу личной преданности. Вообще же, профессиональных дипломатов всегда было жалко. И не только во Франции. Работать всю жизнь в МИДе и так и не стать послом, потому что кому-то уготовлено теплое место, довольно обидно. А сколько послов не знают даже языка, а значит, не могут полноценно общаться, читать газеты, быть в курсе не только того, что по утрам приносят в папке помощники. «За 15 дней эпидемии COVID-19, – продолжают авторы обращения, – усилиями наших сотрудников были эвакуированы из-за границы 150 тысяч французов. И это только благодаря знаниям, контактам и компетенции наших дипломатов. Получить разрешения на вылет, организовать транспортировку людей даже из джунглей можно только обладая знаниями местной специфики и налаженными личным связям». Все это, впрочем, описано еще в 1716 году родоначальником профессии, дипломатом Франсуа де Калльером в трактате «Как разговаривать с суверенами, о полезности выбора послов и посланников и как преуспеть в этом ремесле». Хотя сам термин «дипломат» приписывают Робеспьеру, а это случилось десятилетия спустя. Ну, да ладно. Сенатор Дамьен Рэньар живет за границей уже 26 лет и имеет почетный титул «советник Франции за границей». «Мы продаем тут Францию по всем направлениям – культура, бизнес, образ жизни, мода. И сейчас этим процессом начнут управлять люди, которые считают, что все взаимозаменяемо. Это неправильно. Они даже не представляют себе, насколько нестабильна ситуация в разных странах – Мали, Конго, Израиль… Нужна техническая экспертиза профессионалов. Я не представляю, как можно заменить дипломатов на обычных государственных функционеров, которые раз в три года переходят из одного министерства в другое». Сенатор решил срочно оставить свою деятельность за рубежом и вернуться в Париж еще до начала забастовки. В его планах – начать подготовку работы комиссий верхней и нижней палат парламента, хотя Национальное собрание будет избрано только в середине июня. Потом нужно будет получить еще согласие правительства на возможность таких переговоров. Практически все сенаторы Франции за границей поддерживают его позицию. А на вопрос: «Считаете ли вы, что правительство пойдет на пересмотр реформы?» ответ простой: «Каждый имеет право поумнеть». Фото: AP/ТАСС

Беженцы разного сорта

Чтобы получить убежище во Франции, лучше быть украинцем. Если смотреть в сторону Франции, то выражение «Бежать, куда глаза глядят» обретает особый смысл. На сегодня страна приняла около 70 тысяч беженцев из Украины. Практически с первого дня исхода украинцев на Запад появились сведения о, скажем так, их завышенных ожиданиях. Жилье так себе, деньгами не осыпают, кормят без излишеств и вообще внимания могло бы быть и побольше. Некая несопоставимость культур резанула сразу. В Германии недовольные люди даже на улицы выходили. Французы при всей своей нелюбви к иностранцам ещё и не особо гостеприимные. Зато сердобольные. Разместить сразу несколько десятков тысяч людей со всеми удобствами – к такому ни одна страна не готова. В Марселе, к примеру, нашли такое решение. В порту стоит круизное судно на 800 мест. Там не только каюты, интернет, медпункт, но и бесплатные курсы изучения французского. Есть, конечно, случаи, когда беженцев размещали в старых казармах с минимумом удобств. А многих просто пригласили жить в семьи. И тут началось непредвиденное. Есть, безусловно, обычная несовместимость характеров. В парижскую Украинскую службу добровольной помощи позвонила француженка, за неделю до этого вызвавшаяся приютить беженку, и попросила «забрать обратно от меня эту украинку, потому как она неблагодарная и вообще все время кричит». Многие гости требуют денег в дополнение к пособию, которое выделяет государство. А у французов просить денег – мероприятие практически обреченное. Во многих случаях сложности просто упираются в незнание гостями иностранных языков. Причем никаких. Но помогают чем могут. Например, найти врача для девочки с диабетом 1 типа. Сделать очки взамен потерянных, купить минимальную страховку и так далее. Но многие французы думали: это благое, конечно, дело, но так, на пару недель. Кто-то залез в свою семейную кубышку и снял гостям квартиру. Кто-то отдал свою свободную, которую обычно сдавали и лишился существенной прибавки к бюджету. Но время идет, деньги тают. А их-то уже не выгонишь. И тут началось следующее. Каждый украинский беженец имеет право на довольствие 6,80 евро в день на человека и 10,20 – на пару. Те же, кто решился их приютить, не получают от государства ничего. «А вот в Италии сердобольные хозяева жилья получают за каждого беженца 25-30 евро в день, – размышляют французы, – а мы просто самаритяне. Все на бескорыстных началах». Но есть и те, кто украинцам завидуют. Это иностранные студенты, в основном из стран Африки, которые бежали вместе с ними. И если украинцы имеют визу на полгода с правом на работу, какое-никакое пособие или питание, крышу над головой, медицинское обеспечение и школу для детей, то эти ребята не имеют вообще ничего, да и визы практически у всех просрочены. И тогда французское государство попросило их «покинуть помещение». Вот Шакиб учился в Одессе на портового диспетчера. Имел местный вид на жительство, украинских друзей и даже выучил мову. Через Польшу добрался до Франции и сейчас сидит без визы в культурном центре Камеруна, хотя сам алжирец. Или вот Халима, его соотечественница, рассказывает, что на вокзале Харькова в поезд их вообще не пустили. Скинулись и взяли такси до польской границы за 900 евро. Пришлось даже выкинуть одну сумку с вещами, чтобы места хватило всем. На границе та же история – украинцы в одну очередь, а остальные – в другую. Добрались кое-как до Парижа, но тут не слишком большая разница. Виза закончилась, прав никаких. Чтобы этим бедолагам остаться во Франции, им надо доказать, что они «не могут вернуться в свою страну и жить там в достойных условиях». Или есть вариант жениться на украинке. Если таких доказательств не предоставлено – будте добры в аэропорт. Многие увидели во Франции альтернативу учебе на Украине. Причем раньше приехать учиться во Францию для многих, то есть практически для всех, было просто не реально. При этом Испания и Португалия приняли единые условия приема украинских беженцев: все из Украины – беженцы, вне зависимости от национальности. Казалось бы, выход для них – «перевестись» из украинских университетов во французские. Им предлагают подать кандидатуру на общих основаниях на следующий учебный год, – в нынешнем-то уже идет летняя сессия. То есть с сентября 2022 года, если примут, можно будет идти за наукой. А визы, напомним, у подавляющего большинства уже «сгорели». Естественно, как водится во Франции, организовалось студенческое сообщество борцов за права иностранных студентов. Они продвигают их документы в местные университеты. По оценкам этой ассоциации, как минимум 200 африканских студентов хотели бы остаться учиться во Франции. По программе помощи украинским беженцам. А что? «Мы бежали от одних и тех же бомб». Но университеты не хотят входить в положение и «в виде исключения» принимать афро-украинцев. И дело даже не столько в визе, сколько в огромном количестве формальностей, без которых не принимают в университет. Прежде всего качественная медицинская страховка, регистрация во всех французских социальных учреждениях, материальное обязательно стечение – стипендию всем платить не будут – и многое другое. Сейчас на рассмотрении только в Сорбонне находится 15 заявлений, и то на следующий год и при соблюдении всех условий. Вообще ситуация с беженцами всколыхнула не только студентов. Абдулла Курди - отец Алана, того самого мальчика, который утонул при попытке его семьи доплыть до греческих берегов. Малыша вынесло на берег море и его трагическое фото на песке в Турции опубликовали в 2015 году все газеты мира. Сейчас Абдулла в Эрбиле, в Ираке. «Я, конечно, сочувствую украинцам, – говорит он в интервью французскому телеканалу, – но совершенно ясно, что нас меряют разными мерилами. Почему Европа может принять украинских беженцев, но не может принять нас, сирийцев, йеменцев и других? Мы все бежали от войны». В иракском курдском Эрбиле нашли пристанище еще 200 тысяч сирийцев, таких как Абдулла. Большинство из них попытались добраться до берегов Старого Света. Не вышло. Фото: mds.yandex.net

Французы три недели искали женщину

Эммануэль Макрон назначил премьера. История с поиском премьера затянулась. На переговоры ушли практически три недели, и президент назначил премьера буквально в последний момент. Элизабет Борн стала первой мадам премьер с 1992 года, когда правительство возглавляла Эдит Крессон. Президент упорно искал женщину на этот пост. Одна отказалась, поскольку не хотела проводить в жизнь предвыборные обещания Макрона повысить пенсионный возраст до 65 лет. Она социалистка и защищает совершенно обратное. Другая - напротив, успешнейшая бизнесвумен, рулящая крупной компанией и ей принимать на себя все шишки - не лучший пунктик в карьере. Борн социалистка. В этом была хитрость Макрона, и ниже станет ясно, какая именно. Очень неплохое образование. Политехнический университет, который она закончила, входит в престижный список «Гранд Эколь» - лучших университетов Франции. В правительстве Кастекса она занимала пост министра труда, а до этого руководила Обществом железных дорог. Макрону нужен был премьер, который «был бы компетентен в социальной политике, экологии и подъеме производства». Тут пока все сходится. Бывшие коллеги характеризуют ее как упорную работягу, а главное: «Если она берется за досье, то ее в первую очередь интересуют корни проблемы, а уже потом ее политическая или партийная составляющая. Она скорее твердая технократка». Борн работала во многих министерствах, но практически все время при «левых» министрах. «Я придерживаюсь левых убеждений, - говорит она в интервью БФМТВ. - Социальная справедливость и равенство возможностей – вот суть моей борьбы. Дать возможность каждому раскрыться на своем рабочем месте - это и есть левые ценности в моем понимании». Когда Элизабет Борн руководила Обществом железных дорог, она затеяла, вернее переняла от предшественника идею перевести все поезда на электротягу. Не удалось, никто из подрядчиков не взялся, но Макрон оценил эту экологическую суперидею. Финансово застоявшуюся компанию она начала переводить на новые бюджетные рельсы, инвестировать в стартапы, продвигать создание беспилотных поездов уже в ближайшем будущем. Ну и, наконец, мадам требовательна настолько, что по данным «Монд» ее секретарша повидала не одного человека, покидавшего кабинет Борн с пунцовым лицом или вообще в слезах. За что ее и прозвали «Madame Burn-Out» - Мадам «Сгорим на работе». Что дальше? В ближайшие дни или даже часы будет объявлен состав кабинета. С 2013 года закон обязывает Высший надзорный орган проверить каждого по трем позициям. Полный налоговый контроль с последующей публикацией данных о состоянии. Проверка на наличие трений с законом в прошлом, в частности, не дай бог, отношений с несовершеннолетними, а то теперь это на каждом шагу. И, наконец, проверка вероятности конфликтов интересов в возглавляемом ведомстве. Франция - единственная в Европе держава, где премьера назначает президент просто по своему усмотрению. В некоторых странах встречается подобная процедура, но, допустим, в Италии кандидатура увязана с большинством, полученным в обеих палатах парламента. В Греции назначение премьера также зависит от результатов его партии на парламентских выборах. В Бельгии король назначает информатора, который опять же запрашивает мнение политических партий и только потом, в зависимости от мнения большинства, назначается премьер. Вспомните затяжной парламентский кризис, когда главу кабинета не могли назначить месяцами. Парламентские выборы во Франции назначены на 12 и 19 июня. Премьеру не обязательно получать одобрение Национального собрания, нижней палаты, но он может представить парламенту видение своей политической программы в форме некоей общей политической декларации. По Конституции, кстати, он не обязан это делать, но такова, как здесь говорят, «республиканская традиция». При этом если хотя бы группа депутатов после этой речи выдвинет вотум недоверия и парламент за него проголосует, то правительство может отправиться в отставку. Но, право слово, за месяц кабинет министров не успеет натворить таких уж бед, за которые придется расплачиваться местами. После победы Макрона французские политики занимались тем, что ходили друг к другу и пытались выстроить некую коалиционную схему на июнь. Но, как водится в таких случаях практически в каждой стране, у всех свои амбиции и уступать лидерство никто не хочет. Зачем это надо - понятно. Если в Национальном собрании большинство получает оппозиция, то в принципе президент может переназначить премьера из партии большинства, хотя ничто к этому его не обязывает. Однако ему придется очень непросто. Тексты через парламент будут проходить с огромным трудом. Если президент из одной партии, а парламентское большинство - из другой, то этот процесс называется «сосуществование», хотя точный перевод с французского - «сожительство». Но в нашем языке это уж слишком откровенный пейоративх. Миттеран сосуществовал с Шираком, потом с Балладюром, Ширак - с Жоспэном и так далее. И вот как раз тот факт, что Макрон назначил своим премьером человека из оппозиционного лагеря, должен по идее снять напряженность и помочь избежать по возможности противостояния с парламентом. Жан Кастекс вручил президенту прошение об отставке. На последнем заседании кабинета министры подарили шефу майку регбиста с номером 9. В регби эта позиция называется «полузащитник схватки» или скрам-хав (легенда номер девять). Он не только распасовщик, но и ведущий игры, дирижер команды, нападающий и забивающий. Важная, словом, фигура. У самого бывшего премьера планы теперь нехитрые: «Сначала три недели отпуска, потом вернусь к себе домой, в Пиренеи. Надо покрасить ставни и перила, а то два года никто этим не занимался». Кастекс отработал не самый простой срок. Ему выпало организовывать и управлять борьбой с пандемией и изоляцией, а это стоило французской казне немалых денег, поскольку был объявлен режим ЧП и, значит, расходы взял на себя бюджет государства. Ну, а во всех неудобствах, сопряженных с продолжительным карантином, виноватым стал премьер, которого народ наградил прозвищем «Месье Изоляция». Фото: Julien de Rosa / AP

Игра в мигрантов

Сможет ли будущий французский президент решить проблему Когда еще Ле Пен-старший вышел в второй тур президентских выборов, один французский комик арабского происхождения пошутил, что он впервые пошел в школу с удовольствием. Там располагался избирательный участок, а голосовать он хотел против Ле Пена, естественно. Сейчас, между двумя турами, иммиграция взволнована не меньше. Оба кандидата сделали тему борьбы с миграцией одной из центральных. Хотя Макрон выглядит менее экспрессивным на фоне Ле Пен, для которой эта тема - конек. Главные составляющие всей этой проблемы - право на гражданство по рождению, воссоединение семей или всеобщая государственная медицинская помощь. Ле Пен предлагает решить эту проблему быстро. Взять за основу принцип национальной преференции. То есть сначала - французы, потом все остальные. Это касается и предоставления работы, государственного жилья и социальных выплат. Однако в преамбуле французской Конституции зафиксированы «Фундаментальные принципы», то есть «Свобода, Равенство, Братство». Изменить Конституцию будет крайне трудно. К тому же национальный приоритет в том виде, в котором его видят крайне правые, противоречит Хартии ЕС об Основных правах, которую Франция, естественно, подписала. С такими же препонами столкнутся и реформы государственной медицинской помощи или права на гражданство по рождению. Там тоже возникает масса противоречий с европейским законодательством и собственной Конституцией. Если, к примеру, отменить «право на землю», то тут же возникнет огромное количество апатридов, а это запрещено международными конвенциями. Или вот такая хитрость, предлагаемая Марин Ле Пен. Не продлевать вид на жительство тем, кто больше 12 месяцев находится без работы. Ну, а если их еще и на работу будут брать только после того, как трудоустроятся все желающие французы, то шансов тут не много. Но это те, кто уже попал на территорию Франции. Остальным же запрос убежища предлагается сделать еще в стране их пребывания, во французских консульствах. Но это, конечно, под силу не всем. Многие боятся преследований со стороны властей в своих странах, у других просто нет денег, а во многих странах к посольству или консульству вообще не подойти - не пустят. «Только те, кто уже получил статус беженца, смогут въехать в страну, - говорит Ле Пен. - Причем это коснется и несовершеннолетних тоже. Никаких ожидающих статуса или визы здесь не будет. Тем более, что содержание их обходится нашей казне в огромную сумму». Однако существует Женевская конвенция 1951 года, есть соответствующая запись в Конституции Франции, и они предусматривают защиту всех, кто оказался под преследованием. Поэтому визу получить в теории можно, но она дает только право на въезд в страну. Дальше надо обзавестись адресом и только тогда запросить статус беженца. То есть сначала в любом случае надо как-то оказаться во Франции. Эта же самая Конвенция запрещает государствам, на границе которых оказался беженец, отправлять его в страну, где его жизни что-либо угрожает. Например, как сейчас в Мали. То есть это просто незаконно. Именно с этим и столкнется будущий французский президент. То есть если эти предложения все же примут форму закона, кандидат на убежище должен будет запросить формуляр на границе и ехать заполнять его обратно домой и там уже подавать заявление. Так сейчас устроено в Греции. На границе существуют центры приема заявлений и уже находясь там, можно попытаться получить статус беженца. В 2020 году этот европейский принцип попыталась нарушить Венгрия. Правительство Виктора Орбана как раз решило, что запрос надо подавать в венгерском консульстве за пределами ЕС. За что Еврокомиссия подала на Венгрию иск в Европейский суд справедливости. Макрон полагает, что надо, во-первых, сосредоточиться на высылке тех, кто «нарушает общественный порядок». Но надо, чтобы еще та сторона согласилась их принять. А кому они там нужны? С некоторыми странами у Франции натянутые дипломатические отношения. Например, с Алжиром. Там дано четкое распоряжение консульствам во Франции не выдавать въездных документов и не слушать никаких объяснений и уговоров. А без разрешения отправлять таких людей в страну нельзя. Или тогда просто выдавать меньше виз. Так и проблем станет меньше. Но это не новая мера. В прошлом она привела к ухудшению отношений Франции с Марокко, Алжиром и Тунисом. Кроме того, Макрон предлагает сопровождать каждый отказ в убежище требованием покинуть территорию Франции. Сейчас это слишком забюрократизированная процедура. Само требование не означает автоматического сопровождения до границы. У человека есть 30 суток на то, чтобы выехать из страны за свой счет. Если же этого не происходит, то его должны отправить в центр административного содержания и потом уже выслать после множества апелляционных процедур. Содержание одного такого человека в специальных центрах обходится французской казне в 14 000 евро и в среднем стоит полмиллиарда евро в год. По идее, человека без документов должны сопроводить до границы той страны, откуда он въехал. Французские полицейские рассказывали мне, что им, после того как они довезли человека до границы, в силу бюджетных соображений запрещено садиться на дорогие рейсы поездов и надо ждать тех, что подешевле. И часто случалось, что сопровождаемый оказывался в Париже раньше сопровождавших. Ну а уж скандал с теми полицейскими, кто зарабатывал бонусные мили авиакомпаний на сопровождении, допустим, африканцев, чего стоит! «Огромную сумму», о которой говорила Ле Пен, на самом деле точно назвать трудно. Из социальных выплат кандидат на убежище получает финансовую помощь в 206 евро в месяц и крышу над головой. Но поскольку мест на всех не хватает, где-то 30 процентов оказываются на улице и в лучшем случае ими занимаются ассоциации помощи мигрантам. Если человек получает вид на жительство, и пятилетнее право на работу, то вспомоществование составляет уже 520 евро. Беженцы имеют право на такие же виды помощи, что и малоимущие французы. Их минимальная пенсия составит 868 евро на одного и 1 347 на двоих. Ну, а официально в бюджете за 2021 год записано, что общий пакет помощи составляет 1,3 миллиарда евро. Главное, никто точно не знает, сколько же иммигрантов живет во Франции. Называлась впечатляющая цифра. Только за 2021 год в Шенгенское пространство въехало 40 миллионов человек без виз и документов. Кстати, некоторых нелегалов и тех, кому в статусе было отказано, иногда удается просто уговорить вернуться домой. В прошлом году таких набралось порядка 5 000 человек. Во время пересечения границы им выдается по 1 850 евро в качестве компенсации за разбитую мечту. Фото: rusk.ru

Битва за Елисейский дворец еще впереди

Марин Ле Пен вышла во второй тур выборов, проделав работу над ошибками прошлых поражений. Каждый третий избирательный бюллетень в стране был отдан за крайне правых. Марин Ле Пен улучшила свои показатели по сравнению с предыдущими президентскими выборами, что было, впрочем, ожидаемо. Ее кампания была максимально приглажена. «Она старалась выстроить ее, что называется, «с человеческим лицом». Ездила по маленьким городам, встречалась с простыми людьми», - говорит крупнейший специалист по правым партиям Жан-Ив Камю. Она рассказывала, как ей тяжко одной, вспоминала, как жила на съемной квартире с чужими людьми, а на ее странице в соцсети появились фотки с котиками. Макрон тогда разрешил ввести копию Елисейского дворца в компьютерную игру Minecraft. В 2017 году партию Ле Пен раздирали внутренние скандалы, упор был сделан на выход страны, в случае победы, из еврозоны и ЕС. Теперь же главными темами стали потребительская корзина, борьба за безопасность и резкое снижение иммиграции. А вот какие темы интересовали избирателей в первую очередь. Покупательная способность - 58%, иммиграция - 27%, здравоохранение - 26%, окружающая среда - 26% и пенсии - 25%. Поэтому не мудрено, что все кандидаты сконцентрировались на потреблении. В марте французам, как и всей Европе, сильно досталось. Выросли цены на топливо, подскочила стоимость продуктов. Масштабных выступлений - ну, по французским меркам - не было. Но в росте цен автоматически принято винить руководство. Так что как бы Макрон не пытался помочь денежными вливаниями дальнобойщикам и другим простым гражданам, потребительский кризис пришелся на руку Ле Пен и еще сыграет свою роль во втором туре. Горячие прогнозы на второй тур таковы. Макрон выигрывает со счетом 54: 46. Но это только первая оценка. Все крайне правые, а это Ле Пен, Земмур и Дюпон-Эньян, в сумме набирают 32 процента. Но не факт, что все они отдадут свои голоса Ле Пен. Из тех, кто голосовал за Земмура, таких наберется 86 процентов. Голоса избирателей Валери Пекресс, представлявшей традиционную правую партию, разделились: 40 процентов проголосуют за Ле Пен, а 46 - за Макрона. Что касается левака Жан-Люка Меланшона, закончившего гонку третьим, он призвал «не отдавать ни одного голоса Марин Ле Пен». Тем не менее, 34 процента проголосуют именно за нее, а 36 - за Макрона. Ле Пены, папа и дочь, уже в третий раз выходят во второй тур. Так что можно сказать, «как правило» в таких случаях во Франции организовывается «Республиканский фронт». Смысл его - не дать крайне-правым пройти во власть. Так Ширак победил Ле Пена - старшего с каким-то африканским счетом. В 2017-м Макрон набрал 24 процента, а во втором - 66. Особенность нынешней кампании между двумя турами такова, что «Республиканского фронта» не будет. «Республиканский фронт» едва смог оторваться от земли в 2017-м, а сейчас он находится в состоянии клинической смерти», - констатирует глава Института социальных исследование «Элби» Бернар Сананэс. В основном произошло это опять же из-за того, что Марин Ле Пен не воспринимается больше, как одиозная сила. Этому немало способствовало появление кандидатуры Эрика Земмура, публициста и журналиста крайне правого толка. Получилось, что он даже оттянул на себя все те негативные моменты, с которыми всегда отождествлялось семейство Ле Пен. Программа Марин в основе своей не так уж далека от земмуровской, но всю эпатажную часть, радикализм, провокации - короче, всё «а-ля папа Ле Пен», он взял на себя, став этаким громоотводом. Серьезным испытанием станут дебаты между двумя претендентами на Елисейский дворец. Перед первым туром Макрон вообще отказался от участия в баталиях, заявив, что сосредоточится на словесной дуэли перед вторым туром. На прошлых выборах Ле Пен их с треском проиграла. Она нервничала, была агрессивной и вообще чувствовала себя не очень уверенно. Ее команда объяснила это тем, что к главным дебатам Марин пришла вымотанная кампанией. Теперь работа над ошибками проведена. Было меньше поездок, меньше митингов, меньше стресса, как раз, чтобы мадам кандидат пришла на дебаты в отличной форме. Даже один из членов штаба Макрона признался: «Что бы она не сказала, что бы она не сделала, она настолько серьезно провалила прошлые дебаты, что на их фоне в этот раз выиграет их». Макрон в последние два месяца взял на себя роль примирителя. Во-первых, больше некому. Была бы Меркель, может, стала бы и она. А у России с Францией всегда были особые доверительные отношения. Во-вторых, Франция сейчас председательствует в Евросоюзе, поэтому Макрон выступает как бы от всего ЕС. По словам Дмитрия Пескова, президенты созваниваются «чуть ли не через день». Впечатляющих миротворческих успехов пока добиться не удалось. Однако французский лидер заявил, что диалог надо продолжать в любых обстоятельствах, а такого рода заявления оставляют надежду на то, что большой войны в Европе можно избежать. Ну, а лично кандидату это добавило очков в рейтинге. Марин Ле Пен, конечно, не считается «другом России». Но ее отношение к Москве достаточно благосклонно. Вспомним, к примеру, что она взяла в российском банке кредит на прошлую кампанию. Тем не менее, мадам высказалась за отказ от российских энергоресурсов. Впрочем, в условиях роста цен на газ в Европе сказать обратное - самоубийство для любого кандидата. И еще одна деталь, не влияющая непосредственно на исход выборов. По французским законам расходы на кампанию у всех кандидатов должны быть равными. Но если кандидат проходит 5-процентный барьер, расходы берет на себя государство. Сейчас в затруднительном положении оказались «зеленые». Яник Жадо не набрал 5 процентов и теперь за несколько недель «зеленым» надо где-то найти 2 миллиона евро. Голосов там не так много, но понятно, что предложения от бывших конкурентов не заставят себя ждать. Фото: Фото: cnbcfm.com

Франция: левого не дано

В воскресенье – первый тур президентских выборов. Теперь уже точно можно сказать, что Франция полностью поменяла свою политическую ориентацию. Вторые выборы подряд здесь отказываются от традиционного, десятилетиями устоявшегося противостояния левые – правые. Последний президент от соцпартии, Франсуа Олланд, серьезно отбил всякую охоту голосовать за социалистов. Он и пришёл во власть скорее случайно. Тогдашний сильный кандидат Доминик Стросс-Канн попал в скандальную историю и снял свою кандидатуру, и Олланд на безрыбье выиграл первичные выборы. Тогда налоги состоятельных французов, представителей элиты и промышленных кругов взлетели так, что из Франции уезжали в среднем по 2 богатых семьи в неделю. Да что там, сам Депардье решил, что в Саранске лучше. Производство переезжало в Бангладеш и прочие страны с бросовой рабочей силой. Промышленники, что называется, «клали ключ от завода под коврик». В итоге рабочий класс, традиционный электорат социалистов, пошел голосовать за Марин Ле Пен. Она вроде и против мигрантов, предлагающих более дешевые услуги и готовых работать даже без обязательных социальных выплат. А работодатель во Франции платит до 80 процентов от зарплаты работника на его социальное обеспечение. Тех, кто не работает и не собирается, надо кормить из своих же налогов. И вроде она против Европы, которая навязывает свои правила, особенно в сельском хозяйстве – крупнейшем секторе экономики страны. Так Ле Пен оказалась во втором туре в 2017 году, на прошлых выборах. При этом она полностью переформатировала партию, доставшуюся от папы. Цель была - избавиться от одиозного папиного имиджа, от его бесконечных резких высказываний в прессе, после которых партия не вылезала из судов. Голосовать за Ле Пен всегда считалось неудобным, вроде ты даже как бы предаешь республиканские ценности. Задача перед ней стояла серьезная, и она практически решена. Партия превратилась в обычную партию крайне правого толка, каких в Европе полно, а в Австрии, например, они и вовсе были у власти. Поменялось все, даже название. Не поменяла Марин только фамилию. А она до сих мешает. Но за нее голосуют и она собирает стадионы на митингах. Партия, созданная Макроном буквально за несколько недель, показалась французам интересной, во всяком случае, появились новые лица. Так создалось новое противостояние. Крайне правые против право-центристов. Социалистам там места не нашлось, и они начали буквально загибаться, люди массово сдавали партбилеты, деньги не поступали, встал даже вопрос о продаже исторического здания в центре Парижа, принадлежавшего партии. В раскладе перед грядущим первым туром кандидат соцпартии, мэр Парижа Анн Идальго занимает девятое место и за нее готовы голосовать лишь 2 процента избирателей. Ближайший к подиуму левый – Жан-Люк Меланшон. Точнее, он уже на подиуме, на третьей позиции. А еще точнее - он скорее левак, или левый популист, нежели традиционный социалист миттерановской школы. Как он сам неожиданно бросил в одном интервью по радио: «Если рабочие кварталы не придут на выборы, мне конец». На своем последнем митинге Меланшон пообещал полностью заблокировать рост цен на бензин, увеличить минимальную месячную зарплату до 1 400 евро (сейчас 1 269), полностью отказаться от ядерной энергетики – во Франции эта тема пока еще работает, – и озвучил прочие популистские уловки. В случае выхода во второй тур он рассчитывает на помощь зеленых, социалистов и левоцентристских движений, коим несть числа. Во Франции это называется не «умное», а «полезное голосование». Арифметика такова. За финишную неделю Меланшон наработал полпункта и на своей третьей позиции имеет 16 процентов с погрешностью плюс-минус 2,4. Даже если в лучшую для него сторону - получится 18,4, а у ближайшей конкурентки Марин Ле Пен – 21 с погрешностью 2,6 процента. В худшем для нее варианте – 18,4 процента. Не дотягивает. Таким образом, второй тур очевиден. Макрон – Ле Пен. В начале марта действующий глава государства набрал целых 5 процентных пунктов. Это произошло после начала событий на Украине, когда французский президент активизировал свою дипломатическую деятельность. Но очень быстро, буквально за две с половиной недели, образ голубя-миротворца как-то потускнел, и президент потерял 2,5 пункта. И за это же время укрепилась на второй позиции Ле Пен, уверенно оторвавшись от преследователей. Вообще, последняя неделя перед первым туром радовала французов будущим, раскрашенным кандидатами в самые светлые цвета. Создавалось впечатление, что казна трещит от денег. Макрон предложил всем налогоплательщикам списывать по 6 тысяч евро из налогооблагаемой суммы, то есть не платить с них ничего. Минимальную пенсию установить в 1100 евро (сейчас 715). Жан Лассаль, кандидат от одного из центристских движений «Будем сопротивляться!» (видимо, созданного только для этих выборов), заявил, что как только его выберут, он: «Немедленно предложит отменить чемпионат мира по футболу в Катаре и попросить Англию или Германию принять его». Поскольку катарцы собираются установить на стадионе кондиционеры, а это губительно для планеты. А вот потом увеличить бюджет на научные исследования до 4-5 процентов ВВП, как это было в 70-е годы, чтобы пустить средства на разработку альтернативных источников энергии. Солнца и моря. Кто же против такого сочетания? Анн Идальго, кандидат от соцпартии, предлагает сделать запись во все университеты бесплатной для всех. В государственные, естественно. Все любые расходы студентов на библиотеки и прочее отменить (это полмиллиарда в год). Проезд на общественном транспорте до 26 лет – бесплатный уже с 1 июля (2 миллиарда в год). В столовых студенческих общежитий Парижа обеды или ужины будут по 1 евро. Набегает под 3 миллиарда. Но по неизменной традиции социалистов «Взять и поделить», заплатят за это, по словам кандидата «Мультинациональные корпорации из своих сверхприбылей». Как говорил один военачальник: «Заживем же мы, Петька. Вот только беляков прогоним». Фото: sharij.net

Вдруг война, а мы не в форме

Патронов Франции хватило бы всего на три дня Так совпало, что доклад-исследование французских парламентариев Жана-Луи Тьерио и Патрисии Мираллес был назначен к оглашению на 17 февраля. То есть еще до начала российской операции на Украине, когда большинство не верило в ее вероятность. Тема исследования - боеспособность Франции в затяжных конфликтах. В 60-страничном докладе говорилось, что страна к такого рода столкновениям готова плохо: «Стоит усилить работу всех секторов оборонки, а именно тылового обеспечения, разведки, здравоохранения военных, поставок в войска и боеприпасов». Ну, доклад и доклад. А вот когда начались события на Украине, к тексту вернулся уже Председатель Комиссии сената по обороне Кристиан Камбон. И схватился за голову: «По некоторым видам боеприпасов, - не могу по причине секретности разгласить каким именно, - наших запасов хватит на 2 недели военных действий. По другим - на 3-4 дня. И мне кажется, что по некоторым видам боеприпасов мои подсчеты даже оптимистичны». Это, напомним, в случае широкомасштабного конфликта. Началось разбирательство, почему же так получилось. Полковник в отставке, а ныне эксперт по военной стратегии Пьер Серван объясняет прореху тем, что «во властных кругах никто и никогда не предполагал, что на территории Европы вообще возможны военные конфликты с применением танков, авиации и артиллерии… Если бы речь шла о Мали, мы, например практически не тратили бы ракеты вода-воздух или вода-земля, которые запускаются с наших фрегатов. Во время этой операции против вооруженных банд «Аль -Каиды» * в Магрибе мы вообще попросили Германию снабдить нас боеприпасами просто потому, что у нас не хватало своих. Особенно бомб и лазеров». «Боеприпасы имеют свойство портиться, особенно их пиротехнические компоненты, - говорится в парламентском докладе. - Они должны уничтожаться и возобновляться каждые 10 лет. А на полную замену арсенала требуется в среднем 3 года. Поэтому Франция оказалась в ситуации, когда она не только не сможет противостоять врагу, но и столкнётся с проблемами чисто промышленными. От заказа боеприпасов до доставки может уйти от нескольких месяцев до нескольких лет. На изготовление с нуля патронов малого калибра уйдет год, на снаряды и ракеты - минимум два». На запчасти для артиллерийских установок надо вообще заключать предварительные договоры, иначе их не делают. То есть заплатить и держать все на складах. А вся программа обновления французского арсенала оценивается в 3,5 миллиарда евро. Стало быть, нужно перевести производство боеприпасов на постоянный конвейер, а значит, построить новые мощности. В докладе Национальному собранию отмечается, что открытие конвейерных линий в срочном порядке займет от 18 до 36 месяцев. Это для простых изделий. А для более сложных - от пяти до шести лет. То есть, чтобы сэкономить время и деньги, стоит озаботится строительством прямо сейчас. Соавтор доклада Жан-Луи Тьерио напомнил, что еще в 30-е годы прошлого века, когда только запахло жареным, французский Народный фронт озаботился проблемой перевооружения только в 1937 году. В итоге к началу войны, в 1939-м, именно из-за сроков изготовления у Франции оказалось всего 50 истребителей Девуатин 520, которые тогда считались лучшими в мире. Министерству обороны пришлось защищаться. Впрочем, на то оно и оборонное ведомство. Официальный представитель Генштаба полковник Йанни разъясняет, что: «Все зависит от видов боеприпасов и от маневра, который предпримет военачальник. Если поставить все наши самолеты в один ряд и начать одновременно стрелять, мы растратим все боеприпасы вообще минут за 30 и не добьёмся результата. Французская армия способна выполнить поставленные перед ней задачи». Его коллега из Министерства обороны, Эрве Гранжан уточняет: «Если Франция будет втянута в военную операцию в масштабах Китая или России, мы в любом случае выступим в коалиции (НАТО - ред.). Конечно, возникнут непредвиденные трудности, но мы будем выстраивать тот маневр, который от нас потребуется, естественно, с учетом тылового обеспечения. А это еще и горючее, и все остальное». Франция - ядерная держава, а это, как известно, сдерживающий фактор. Тем не менее, в части обычных вооружений в прошлом году программа финансирования оборонки была обновлена. На боеприпасы выделено дополнительно 110 миллионов евро. Этого хватит на 10 000 мин для 120-мм. минометов, 100-мм. и 76-мм. снарядов для флота. Кроме того, деньги были вложены в производство снарядов крупного калибра, поскольку на них был спрос из других стран. Это, напомним только деньги 2021 года, выделенные исключительно на арсенал. Во Франции есть еще и долгосрочная программа инвестиций в оборудование, инфраструктуру и поддержание боеспособности. Она рассчитана на 2019-2025 годы и составляет 110 миллиардов евро. Огромная цифра! Министр обороны Флоранс Парли отметила, что это еще и «инвестиции в сотни тысяч рабочих мест, как во Франции, так и в других странах. Из этих денег 800 миллионов евро пойдет на заказ самолетов, вертолетов и беспилотников авиапредприятиям, которые потеряли в последнее время свою клиентуру». В помощь оборонным компаниям, испытывающим трудности, а их в стране 141, Генеральная дирекция по вооружению создала специальный отдел по выводу их из кризиса. Действительно, Дассо Авиасьон в 2020 году поставил всего 13 «Рафалей» по заказам Катара и Индии. Для сравнения: годом раньше - 26 истребителей. Правда, уже в 2021 Греция заказала 6 новых самолетов, на очереди ВВС Швейцарии, Финляндии, Хорватии, Индонезии и Эмиратов. Ну, а родное минобороны Франции заказало 12 истребителей. Эрбас в рамках государственного заказа сделает 10 боевых вертолетов, а лидер в производстве дронов Парро получил заказ на производство 300 микро-аппаратов, которые должны быть поставлены уже в июне. Во Франции напрямую вышла гонка за Елисейский дворец. Первый тур - уже 10 апреля. Такую новость, как полупустой патронташ, никто из кандидатов не мог обойти стороной - считай, подарок. Самый экстравагантный Эрик Земмур на одном из митингов заявил: «У Франции патронов на три дня. То есть в случае серьёзного и масштабного конфликта мы продержимся недолго. Но ни одна война не длится три дня. То есть мы ее проиграем сходу». * - Запрещена в РФ Фото: politico.eu