За грохотом и дымом «наземной операции» израильской армии в секторе Газа региональные и глобальные игроки начали работу по формированию постконфликтной конфигурации региона.
В связи с этим большой интерес вызывает инициатива Турции по созданию новой системы международных гарантий безопасности на Ближнем Востоке. Можно полагать, что речь идет о формализации той структуры баланса региональных сил, о создании которой мы неоднократно писали. Главной несущей конструкцией здесь должна стать ось Иран-Израиль. Они вплотную подошли к прямому столкновению, но грань не переступают.
Ключевым фактором в этой ситуации является позиция Ирана: намерен ли и способен ли он не допустить расширения конфликта и, в частности, сохранить полный контроль над ливанской Хезбаллой, а также удержать палестинцев с Западного берега от очередной Интифады. То, что произошло (вернее — не произошло) за истекший с начала операции «Потоп» месяц, позволяет утверждать: Иран полностью способен на это и не стремится делать шаги в сторону эскалации конфликта. Это было подтверждено в выступлении лидера Хезбаллы Хасана Насруллы; это же подтверждается пассивностью «отрядов сопротивления» на ЗБРИ, которые не спешат выступить в поддержку своих братьев в Газе и никак не реагируют на постоянные рейды израильских военных, сопровождаемые многочисленными арестами и убийствами палестинцев.
Безусловно, держать в узде своих клиентов Тегерану помогают две американские авианосные группы в Средиземном море. Без них ему было бы значительно сложнее убедить их быть осмотрительными и терпеливыми. Но как бы там ни было, на данный момент можно считать, что Исламская республика доказала свою ответственность и договороспособность: развязывать войну на «уничтожение Израиля» Иран не собирается. Его цель — добиться признания своего присутствия на Средиземном море и установить баланс сил с Израилем. Видимо, оливковое дерево, посаженное главой иранского МИД на ливано-израильской границе, было не пустым жестом...
Обратной стороной этой ситуации становится коренное изменение места Израиля. Он уже не сможет оставаться единственным «великим и ужасным» на Ближнем Востоке.
Тель-Авиву придется, во-первых, признать, что Иран отныне столь же «велик и ужасен» и таковым останется на предстоящую эпоху. А во-вторых, израильтянам придется заново договариваться с соседями, причем дело едва ли ограничится двусторонними «соглашениями Авраама» с арабскими странами. Будущий баланс сил в регионе потребует многосторонних договоренностей, целой системы соглашений, которая неизбежно наложит на Израиль существенную ответственность и ограничения.
Как раз с нацеленной на это инициативной выступила Турция: президент Эрдоган настойчиво развивает тему регионального механизма безопасности и гарантий. Конечно, за этой идеей несложно угадать стремление Анкары расширить свое влияние в стратегически важном регионе мира, не дав поделить его между Израилем и Ираном. Наследники Османской империи очень хотят занять место арбитра в неизбежных спорах евреев, персов и арабов, выступая при этом в качестве представителя НАТО.
Не исключено, что эта концепция некоего ближневосточного аналога СБСЕ (Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, переросшего в Организацию — ОБСЕ) может быть интересной для США. Она могла бы стать удобной оболочкой для развития логики «сделки века»: мир в обмен на инвестиции. Опыт показал, что эта, по сути своей, не политическая, а бизнес-модель привлекает современное поколение многих региональных политиков, в частности, в арабском мире. Они совсем не против продать свою «принципиальную позицию» по палестинскому, да и любому другому вопросу, лишь бы цена была приемлемой и была бы гарантирована безопасность.
До нынешней войны в Газе сделка могла быть упакована в «соглашения Авраама». Но теперь эта форма явно устарела; двусторонним арабо-израильским договоренностям нужно придумать что-то более легитимное и инклюзивное — то есть включающее в себя все государства региона.
Инициатива Анкары может оказаться оптимальным вариантом. Тем более, что при этом Турция становится неотъемлемой и важнейшей частью процесса, тогда как «Авраам» оставлял ее «за бортом».
Вполне можно предположить, что этот комплекс вопросов обсуждался на встречах американского госсекретаря Энтони Блинкена в ходе его визита в регион в конце прошлой недели. Он побывал в Тель-Авиве, затем в Аммане встретился главами МИД Иордании, КСА, ОАЭ, Катара, Египта, с представителями Палестинской администрации, с главой правительства Ливана, потом заехал в Багдад и завершил турне в Анкаре.
Энтони Блинкен и Биньямин Нетаньяху
Таким образом, создается впечатление, что на Ближнем Востоке готовится к старту процесс формирования принципиально нового механизма управления региональной ситуацией. Его основное отличие от того, что было раньше — опора на региональных игроков: Иран, Израиль, Турцию и арабский мир (Залив, Египет, Иордания). Этот механизм придет на смену попыткам управлять процессом «ближневосточного урегулирования» (БВУ) извне, то есть с опорой на глобальных акторов: США, Россию, Евросоюз, ООН. Эти попытки полностью исчерпали себя, они обнулены — равно как и «соглашения Осло» тридцатилетней давности, которые, по идее, должны были стать основой для реализации решения «двух государств». Все придется начинать «с нуля», причем — и это очень важно — в строго региональном формате. То есть прямыми и непосредственными участниками процесса будут исключительно государства региона.
Думается, это требование — «дела региона решаются только странами региона» — будет базовым. Во всяком случае, эту формулу неоднократно озвучивал Иран, — а его мнение теперь игнорировать нельзя. Но и для Турции она может быть весьма интересна: будучи членом НАТО, она вполне может взять на себя роль представителя Альянса (коллективного Запада) в регионе, заменив собой и ЕС, и, хотя бы отчасти, США. Однако для арабских стран (Залив, Египет, Иордания, ПНА) такая региональная закрытость, скорее всего, будет неприемлема: они ни за что не откажутся от американских гарантий (по целому ряду причин). И в этом с ними будет солидарен Израиль.
В итоге может получиться формат «Ближний Восток плюс США за спиной». И тут возникнет вопрос: а кто будет балансировать американцев? Кого пригласят к такому же участию «за спиной» Турция и/или Иран?
Ответ, казалось бы, прост: конечно, Россию. Но только ли ее? Видимо, нет; очень велика вероятность того, что приглашение будет послано и в Пекин. В результате получается «Ближний Восток плюс три». Вроде бы, неплохо.
Но все-таки хочется указать на некоторые недостатки этой формулы для России. Дело в том, что в нынешней ситуации жесткого российско-американского противостояния очень сложно представить себе, чтобы американцы согласились на совместную конструктивную работу с нами на Ближнем Востоке. Крайне вероятно, что они будут всячески саботировать российское участие, не рискуя при этом самим быть «выставленными за дверь»: у Вашингтона есть целая сеть договоров с абсолютно всеми странами региона, за исключением Ирана. Это позволит США оставаться «за спиной» практически при любых условиях.
Также очень вероятно, что в отношении Китая американская политика будет иной: он будет признан полноправным и ответственным участником региональной игры, которому предложат подстраиваться под уже существующие «правила». И Китай, скорее всего, согласится на это: ему важно как можно прочнее закрепиться на Ближнем Востоке, не вызывая аллергии ни у кого.
Такая «прокитайская и антироссийская» стратегия Вашингтона может быть поддержана Ираном. Дело в том, что Тегеран настойчиво работает над тем, чтобы стать ключевым стратегическим союзником Москвы в регионе. И в этом качестве он — можно не сомневаться в этом — с удовольствием возьмет на себя роль «дозатора» российского влияния в регионе. Другим же подобным «дозатором» будет Турция, которая также позиционирует себя как «надежного стратегического партнера» России. В итоге может сложиться ситуация, при которой у Москвы окажется недостаточно политического потенциала для обеспечения своих интересов в регионе в необходимом объеме. О наращивании этого потенциала нужно позаботиться как можно скорее.