Евгений Бужинский: Украине нужно принимать условия России, пока она не потеряла еще и другие территории

— Какие новые угрозы России несет продолжающееся расширение блока НАТО, в частности, строительство военных баз в Финляндии?

— Насколько я знаю, сейчас идут переговоры с американцами. Не думаю, что там будет много баз. Построят одну, например, на побережье Финского залива. Какие угрозы? Прежде всего, это блокада Финского залива и ограничение нашего выхода, то есть фактическая блокада Калининграда. Но я предполагаю, что мы этого не допустим, и американцы это понимают.

— Хватит ли США в следующем году сил на финансирование создаваемых ими точек напряжения по всему миру: Украина, Ближний Восток и так далее?

— Возможности США недооценивать нельзя. Денег они могут напечатать много. Другое дело, что запасы для вооруженных сил, собственно вооружений у них действительно близки к истощению. Тенденция такова, что они не бесконечны, и промышленность ВПК США работает не в полную силу. В Штатах несколько корпораций, которые производят, прежде всего, продукцию для военно-воздушных сил и военно-морского флота. Что касается сухопутных войск, то танки выпускает один завод в штате Огайо, все остальные они свернули. Последний двигатель американцы произвели для Abrams, по-моему, в 1994 г. И если считалось, что готовых к бою Abrams порядка 3000, реально их оказалось 1414.

У США для исполнения задач, как американцы любят говорить, в глобальном масштабе — то есть вести две с половиной войны (крупные региональные и одну мелкую) — сил не хватит, это все в прошлом. Украина и Ближний Восток показывают, что США находятся на пределе своих физических возможностей.

— К этому списку гипотетически может присоединиться ситуация, сложившаяся между Венесуэлой и Гайаной?

— Не думаю, что там возникнет нечто серьезное, хотя, если что-то произойдет у американцев «на заднем дворе» с Венесуэлой, то они могут и надорваться. А если учесть их постоянную маниакальную озабоченность Тихоокеанским регионом, прежде всего Тайванем, то получается уже четыре конфликта. Два в полном разгаре и один, если брать Венесуэлу и Гайану, может теоретически обостриться, хотя я в это не очень верю. Ещё может возникнуть какая-нибудь заварушка в Тайваньском проливе.

— Летом контрнаступ Украины захлебнулся. Остался ли у нее потенциал для нового контрнаступления зимой? Какой Вы даете прогноз?

— Сейчас они окапываются, хотя зимой окапываться значительно труднее, чем летом или осенью. Мы начали окапываться, создавать свою оборону в начале октября прошлого года. И с учетом того, что возможности наносить удары с воздуха у них ограничены, нам удалось в благоприятных условиях организовать очень приличную стратегическую оборону в три рубежа, обширные минные поля. Украине сейчас, конечно, будет трудно — с учетом зимы, промёрзшего грунта, нашего превосходства в авиации и нашего постоянного давления на противника путём нанесения ударов артиллерией и ракетами с воздуха. Конечно, ВСУ думать о контрнаступлении зимой нереально. Лучше позаботиться о создании более-менее приличной обороны, что тоже будет очень затруднительно.

— Если действия наших вооруженных сил в Авдеевке будут успешными, как они могут переломить ход СВО? Почему мы просто не обойдём Авдеевку?

— Во-первых, это опорный транспортный узел. Оставлять его у себя в тылу, конечно, можно, но брать в котел — это отвлечение сил: его же нужно блокировать. А там до сих пор находится довольно приличный гарнизон. Оставлять такую группировку у себя в тылу тоже не совсем правильно. Более того, помимо чисто военного смысла, есть еще психологический, политический. Донбасс нужно освобождать. Авдеевка — это ключ к дальнейшему продвижению к Славянску, Краматорску. И раз командование решило взять Авдеевку, значит, это решение обосновано. Со стороны судить легче, а командованию виднее. Я придерживаюсь такой позиции.

— На Валдайском форуме-2023 обсуждался вопрос об изменении нашей ядерной доктрины, в частности, о возможности нанесения превентивного ядерного удара. Но разве Россия уже использовала все свои возможности избежать применения ядерного оружия?

— Моя позиция, в отличие от позиции Сергея Караганова и сторонников нанесения превентивных ядерных ударов и вообще использования ядерного оружия, следующая: я не верю в ограниченную ядерную войну — это невозможно. Ядерный конфликт может быть только между Россией и США. При любом таком конфликте эскалация неизбежна, поэтому любое применение ядерного оружия приведет к глобальной катастрофе. Это будет взаимное уничтожение. Не будет ни России, ни США, ни Европы. Китайцы, наверное, останутся, и индийцы. Поэтому это безответственные заявления. Ядерное оружие — последнее, к чему можно прибегнуть только в случае угрозы того, что мы терпим тотальное поражение и на кону стоит существование нашего государства. Применение ядерного оружия — путь к глобальной катастрофе. Никакого ограниченного применения, с моей точки зрения, быть не может. Это химера.

— Сразу, как только стало понятно, что Нагорный Карабах интегрирован в Азербайджан, произошло столкновение в Косово, когда некие 30-40 сербов зачем-то атаковали 500-600 албанцев. Не кажется ли Вам, что эти события — не случайное совпадение? Не может ли НК стать прецедентом для решения других спорных территориальных вопросов, например, Приднестровья?

— Фантазировать можно сколько угодно. А кто поможет Молдавии? Молдаване, что ли, обрушатся на Приднестровье? ВС Молдавии не в том состоянии, чтобы решать силой вопрос с Приднестровьем. 1992 год показал, что приднестровцы, хотя их и немного, тоже очень хорошо организованы в военном отношении. Поэтому я не думаю, что там что-то загорится. Если молдавское руководство примет такое решение, оно будет неумным.

— Насколько уязвимым и опасным для нас является плацдарм противника на левом берегу Днепра?

— Наш президент очень четко ответил на этот вопрос. С военной точки зрения, они захватили небольшой плацдарм на левом берегу и превратили его в мясорубку. Переправляются на лодках под постоянным артиллерийским огнем, под ударами нашей авиации и просто перемалывают своих людей, причем эти люди — штурмовые отряды, как они называют, элитные части. Это полная дурь. Плацдарм создают для развития успеха, для подхода главных сил и дальнейшего развития наступления. А они сидят уже месяц на этом пятачке, все время перенаправляют туда свежие силы, которые уничтожаются. Я не понимаю, и другие не понимают, зачем это нужно.

— Запад попытался использовать Украину в качестве тарана против России. Ничего не получилось. Попытается ли он заморозить конфликт с тем, чтобы перегруппироваться, создать военную инфраструктуру НАТО на территории Украины, а пока разжигать другие конфликты на наших границах?

— Они могут стараться сколько угодно, но нам эта заморозка не нужна. Сергей Лавров об этом говорил неоднократно. И военное руководство России считает, что пока не достигнуты поставленные цели операции, заморозки не будет. Украине нужно заканчивать этот конфликт без всякой заморозки и принимать условия России — демилитаризацию, нейтральный статус, признание новых регионов России. Им нужно думать, как бы еще не потерять что-нибудь. Недаром Владимир Путин неоднократно говорил, что Одесса — это русский город. Я думаю, что эта мысль у него есть и полностью ее поддерживаю.

— Венгрия, с одной стороны, поддерживает нас, с другой — не против финансирования Украины, если ЕС разблокирует выделение средств самой Венгрии. Это что, союзничество или обычное манипулирование Украиной ради собственных интересов?

— Нет, конечно, они не союзники — они члены НАТО и действуют, исходя из собственных интересов. Экономически им выгодно с нами сотрудничать, принимая во внимание географическое положение. Им нужны наши газ и нефть, атомные электростанции, которые мы им строим. Они действуют очень прагматично. Что касается поставок оружия, тут тоже все логично. Они ставят Украине условия по поводу своего венгерского населения в Закарпатье. Им не нравится, что украинцы начали процесс украинизации этого венгерского меньшинства, и они наверняка хотят эту часть населения Украины к себе присоединить. Что касается ЕС — это чистая торговля. Зачем венграм Украина в ЕС? Чтобы Венгрия превратилась из получателя помощи в донора? Они там все в этом случае сразу превращаются в доноров. А получатель помощи — одна страна, Украина. Чистый прагматизм. Никакого союзничества нет.

— Есть несколько вариантов развития ситуации на Ближнем Востоке: Израиль возвращается в границы 1967 года; Израиль берет сектор Газа; город Иерусалим с особым статусом; война всех против всех. Какой вариант Вы считаете самым приемлемым, и по какому из перечисленных сценариев разворачивается ситуация сейчас?

— Все перечисленные сценарии — фантастические. Возврат к границам 1967 года, чтобы Израиль ушел отовсюду — и с Голанских высот, и с Западного берега реки Иордан, — такое невозможно. Американцы скорее всего заставят Израиль свернуть к концу года или к началу следующего свою операцию, объявить, что они покончили с ХАМАС в целом. Израильтяне хотят, чтобы Махмуд Аббас со своей администрацией взял под свой контроль еще и Газу. Это тоже не очень реалистично. По-моему, никто не знает, что в этой ситуации лучше. Я не большой специалист по Ближнему Востоку, но даже искушенные эксперты по этому вопросу не могут до конца понять, что хочет Биньямин Нетаньяху. Покончить с ХАМАС нереально. Они нанесут ему максимальный ущерб и постараются, чтобы сектор Газа не находился под безраздельным контролем ХАМАС, чтобы этим регионом управляли более умеренные силы — Махмуд Аббас и его администрация.

— Как поведет себя в этой ситуации Иран?

— Ирану война не нужна. Он поддерживает ХАМАС, но не до такой степени. Если бы ввязалась Хезболла и началась операция Израиля в Ливане, тогда — да, а так Иран будет избегать своей вовлеченности в этот конфликт.