Экологические проблемы Европы могут обернуться очередной волной протестов. И это надо?
Протест желтых жилетов, январь 2019 года. Фото: Philippe Huguen / AFP
Лет двадцать назад считалось, что всех нас накроет озоновая дыра, причем вот-вот. Давно что-то про нее не слышно. Теперь в ходу другие термины, хотя, может, они и означают примерно то же самое. Главное — не прекращать спасаться. Главное — процесс.
В Европе экологией обеспокоены как нигде. Одна из недавних мер — создание «Зон с низким уровнем выброса» диоксида азота и прочих вредных газов (ZFE — французская аббревиатура). Таких зон сейчас около трех сотен. Смысл в том, что все машины классифицируются по шести категориям Crit’Air — от 0 до 5. К нулевой категории относятся авто с электрическими и водородными двигателями. К пятой — дизельные автомобили, выпущенные до 2001 года, то есть совсем ветераны дорожного движения.
Муниципалитеты сами определяют, кому запрещать выезжать на улицу. Дизельные, выпуска до 2011 года, относятся, к примеру, ко 2-й, а бензиновые того же года — к 1-й категории. Понятно, что первыми попадают под каток машины с Crit’Air 5. Им вообще запрещено въезжать в ZFE.
Европейский суд по правам человека с 2019 года периодически указывает Франции на отставание в борьбе за чистый воздух, монетизируя замечания штрафами. С 1 января французский президент решил ввести «Зоны» еще в четырех крупных городах — Лионе, Гренобле, Страсбурге и Монпелье. Это в дополнение к одиннадцати уже имеющимся. А через год количество ZFE должно возрасти в 4 раза и превысить четыре десятка.
«Сама по себе эта мера не лишена смысла, — комментирует Ришар Ардуэн из Ассоциации „Франция, природа, окружающая среда“, — Мы не против. Но главное, кто будет нести ответственность за последствия?».
Дело в том, что в перспективе сия мера поставит на вечную парковку миллионы машин. Это, в свою очередь, означает, что масса людей рискует потерять работу. Во французских пригородах и маленьких городках с общественным транспортом беда. В Клермон-Ферране, например, всего-то 150 тысяч жителей, работают они в основном в Лионе, но после введения ZFE в автобусы не сесть, и жизнь стала невыносимой, хоть пешком иди. А уж когда ввели еще и полосы для велосипедов за счет автомобильных...
Новые машины люди из пригородов не могут себе позволить. Для них это не то, чтобы выбор, а жизненная необходимость. Правительство, правда, ввело гранты на покупку электромобилей и некоторые из них могут помочь снизить цену аж до 27%, но сумма не должна превышать €5000. Но и при этом такие свободные деньги найдутся не у всех.
В прошлом году одним из первых городов проснулся Руан. Там манифестации прошли прямо сериалом под названием «Руан — мертвый город». За ним встал Марсель. В его знаменитые северные кварталы не ездит даже полиция, а автобусы ходят до 21:00 — страшно. Чтобы выбраться оттуда вечером или попасть туда, нужна машина. А это, понятно, не самые богатые кварталы, и практически все машины там — 4-й и 5-й категорий. Их запретили еще с 1 сентября и сейчас готовят решение по Crit’Air 3.
Протестующие пришли к выводу, что закон о создании ZFE — это все-таки опять для элиты. А элиту во Франции, как вы знаете, не любят исторически и даже в свое время водили на гильотину.
Сейчас возрождение движения «желтых жилетов» вполне вероятно возникнет на повестке дня. Напомним, оно начиналось именно с недовольства автомобилистов ценами на бензин. Поначалу это было единственным требованием «жилетов», а уже через полгода количество требований перевалило за сотню, и среди них — «Макрона в отставку». Протестное движение быстро превратилось в политическое.
Рисковать возникновением движения новых «жилетов», которое меньше чем года через полтора-два не угомонится, весьма странно. И это при том, что проблема решается только на уровне крупных европейских городов. В Англии, кстати, это явление тоже существует, но там с общественным транспортом полегче.
Это как с озоновой дырой — она же не над Европой висит. Дымящие европейские машины — ерунда по сравнению, допустим, с военными конфликтами. Если взять боевые действия на Украине, в Палестине, Судане и Мьянме, то их совокупная доля выбросов составит 5,5% от мировых. То есть если представить «глобальных военных» некоей страной, то она по загрязнению заняла бы 4 место в мире, прямо за Индией.
Методологии подсчета ущерба от военных нет. В принципе, страны обязаны сообщать свои подсчеты в ООН согласно Рамочной конвенции об изменении климата. Но государства либо не утруждают себя сбором данных, либо откровенно врут. А на недавнем климатическом саммите СОР28 в Дубае эту тему вообще не поднимали.
Военные, привыкшие, казалось бы, к четким формулировкам, предлагают очень расплывчатое видение ситуации. Хотя это понятно — чем больше даешь цифр, тем проще просчитать, чем ты там занимаешься. НАТО, к примеру, разработала свою собственную методологию подсчета уровня выбросов, но она не включает... страны НАТО. Ну, мы же вроде не воюем, так и считать нечего. Учения вообще не в счет.
В 1971 году в Каракумах открыли месторождения газа, но по ошибке под песок провалилась целая вышка. С тех пор кратер диаметром 60 метров и глубиной 20 полыхает днем и ночью уже полвека. Потушить «Врата ада» можно только волной ядерного взрыва. Хорошо, что об этом не знают жители Клермон-Феррана.