Это выглядит как логичный вариант решения проблемы, уже обозначенной нами, а именно выстраивания отношений между Ираном и Турцией, двумя неарабскими полюсами силы в складывающейся ближневосточной архитектуре. Мы предполагали, что Сирия совершенно естественно является одной из важнейших площадок взаимодействия между Тегераном и Анкарой. Точно так же мы предполагали, что Россия имеет все основания претендовать на роль посредника в этом процессе, исходя из опыта функционирования Астанинского формата.
Сложившаяся ситуация действительно благоприятствует этому. Ослабление Израиля и дезориентация США на фоне войны в Газе и угрозы начала войны в Ливане выводят Сирию из фокуса внимания Тель-Авива и Вашингтона, что дает достаточную свободу рук для инициативных действий на сирийском направлении.
Говоря о нормализации между Сирией и Турцией, нужно понимать, что это — шаг на пути построения нового качества отношений между Турцией и Ираном. Если это так, то, по большому счету, главным препятствием для такой нормализации были не столько чисто сирийско-турецкие проблемы (присутствие турецких войск на сирийской территории, беженцы, курдский вопрос и т.п.), сколько состояние баланса сил в Сирии между турками и иранцами.
До недавнего времени этот баланс был полностью в пользу Тегерана. Финансовая и экономическая помощь, мощная военная поддержка, — все это гарантировало критическую зависимость Дамаска от ИРИ. И делить с турками (а фактически — терять) это свое доминирующее положение иранцы явно не намеревались.
Однако ситуация стала меняться. Толчком послужил Потоп аль-Аксы и последовавшая за ним война в Газе. Сирия заняла, по сути, нейтральную позицию, воздержавшись от сколь-нибудь активной поддержки Ирана и от возможности нанести удар по своему заклятому врагу – Израилю. Более того, по весьма распространенному мнению, именно сирийские спецслужбы навели израильские самолеты, разбомбившие иранское консульство в Дамаске, в результате чего погибли весьма высокопоставленные чины Корпуса стражей иранской революции (КСИР). Якобы, это было сделано, чтобы вынудить Тегеран сократить свое военное и политическое присутствие в САР.
Так ли это в действительности - не слишком важно; важно то, что после этого инцидента иранское руководство действительно вывело часть своих представителей из Сирии.
А затем последовала гибель президента ИРИ Эбрахима Раиси и главы МИД Хосейна Амира Абдоллахиана (который был архитектором иранской ближневосточной стратегии). Это трагическое событие поставило иранскую внешнюю политику на паузу, которая продолжается до сих пор и, видимо, продлится до формирования правительства нового президента.
Любопытно вспомнить действия Дамаска в связи с этой катастрофой. На похороны в ИРИ приезжал не президент Асад, а премьер-министр САР. Сам же Асад посетил Тегеран позже, для встречи и переговоров с иранским лидером Хаменеи. Нельзя исключать, что одним из обсуждавшихся вопросов были перспективы нормализации по линии Дамаск-Анкара и всего, что с этим связано.
Можно предположить, что в новых условиях Иран станет более восприимчивым к идее допуска Турции в Сирию. Дело, как представляется, в том, что установление взаимоприемлемого баланса в Сирии должно стать логическим развитием стратегического проекта «Дорога развития», который способен создать принципиально новую региональную экономическую базу. Этот проект инициирован турецким президентом Эрдоганом, и к нему присоединились сильные арабские игроки. Его успех в огромной степени зависит от позиции Тегерана, который, судя по всему, заинтересован в своем участии. При этом ирано-турецкое сотрудничество становится обязательным условием успеха, причем не только в Ираке, но и в Сирии.
Таким образом, допустимо полагать, что иранское руководство дало свое принципиальное согласие на сирийско-турецкую нормализацию, после чего и прозвучали соответствующие заявления Башара Асада, столь воодушевленно встреченные в Анкаре. Понятно, что этот процесс непрост и потребует способности идти на компромиссы — от всех сторон.
А компромиссы потребуются, ведь проблемы уже начались. Так, буквально на следующий день после оптимистичных высказываний Асада и Эрдогана начались антисирийские беспорядки на турецкой стороне границы двух стран и нападения на турецких военных на сирийской стороне (причем нападавшие, судя по сообщениям СМИ, — боевики созданной турками же вооруженной оппозиции Асаду). Но, думается, эти проблемы преодолимы — при наличии политической воли.
Анкара такую волю демонстрирует. Президент Эрдоган заявил о поддержке территориальной целостности Сирии (забыв собственное же требование создания зоны безопасности на сирийской стороне границы), о готовности восстановить дружеские отношения с Асадом (то есть отказался от требования свержения «деспотичного режима»). И очень симптоматично, что подобный разворот в сторону Дамаска был поддержан турецкой оппозицией: один из видных ее лидеров выразил готовность лично поехать в Дамаск для налаживания прямого диалога с Асадом.
Создается впечатление, что для Турции вопрос нормализации с Сирией сейчас имеет приоритетное значение; она вынуждена спешить, ведь иранская пауза вскоре должна завершиться. И пока Тегеран занят собственными проблемами, Анкара форсирует усилия для восстановления отношений с Дамаском, обратившись за посредничеством к России и Ираку.
Есть основания надеяться, что Багдад и особенно Москва активно включатся в эту работу. Для нашей страны это отличная возможность существенно укрепить свои позиции в регионе, став одним из ведущих архитекторов и строителей его новой структуры.
О том, какой ее видят в Кремле, можно судить по весьма любопытной трактовке истории начала войны в САР, данной в передаче «Глобальное большинство» на Первом канале российского ТВ 21 апреля с.г. Процитируем: «Запад фактически напал на Сирию в 2011 году, чтобы избежать угрозы создания союза трех великих держав Ближнего Востока: Ирана, Турции и Сирии. Если бы этот союз состоялся, Ближний Восток еще десятилетие назад стал бы мощным игроком на мировой арене и полностью вышел бы из-под западного контроля. К тому же Сирия была главной союзницей Ирана. Разрушив Сирию, коллективный Запад ослабил Иран, что привело к подписанию «ядерной сделки».
Не станем вспоминать, какими виделись причины начала сирийской войны десять с лишним лет назад (история «ядерной сделки», кстати, тоже раньше трактовалась несколько иначе). Важно то, что сегодня Москвой обозначен проект тройственного союза ИРИ, САР и Турции. И едва ли он является плодом воображения тележурналистов.