Газовая тема остается одной из наиболее актуальных на Ближнем Востоке. На этот раз внимание к ней привлек лидер ливанской Хезболлы шейх Хасан Насралла, который назвал газовые запасы на ливанском шельфе основой для развития страны и призвал ливанцев объединиться для их освоения ради будущего.
С шейхом не поспоришь, но есть проблема: газовые месторождения расположены в районе, который оспаривают Ливан и Израиль. Две страны формально находятся в состоянии войны с 1948 года, и морские границы между ними не определены.
Суть заключается в разнице определения линии прекращения огня от 1949 года. На картах двух стран они не совпадают. По израильскому варианту, линия морской границы с Ливаном упирается в границу кипрских экономических вод на 15 километров севернее точки, на которой настаивает Ливан.
Изначально, когда газовые месторождения на левантийском шельфе только были открыты, Бейрут выступил против их разработки без согласования морских границ. Однако его усилия, в частности, обращение в ООН, остались тщетными.
И до сих пор для Ливана «начать освоение месторождений» значит прежде всего заключить договор о морской границе. Что же касается Израиля, то он с самого начала попросту игнорирует проблему: Тель-Авив без каких-либо сомнений давно и успешно развивает добычу на «Левиафане» и «Тамаре».
Такой же подход был им продемонстрирован и теперь. Вскоре после заявлений Хасана Насраллы израильтяне подогнали газодобывающую платформу в район месторождения «Кариш» в аккурат на спорном участке границы.
В ответ на это Хезболла заявила, что не оставит без реакции «нарушение Израилем ливанского суверенитета» и будет действовать, в том числе, силой. Однако при этом была сделана примечательная оговорка: «если Израиль и Ливан не достигнут соглашения о границе».
То есть во главу угла был поставлен именно вопрос о границе, а не вообще о праве непризнанного Ливаном «сионисткого образования» распоряжаться природными ресурсами шельфа. А ведь от Хезболлы вполне можно было ожидать такого радикального подхода.
Но нет, ведущая проиранская сила в Ливане продемонстрировала готовность к конструктивному диалогу. Единственное условие – формальное согласование границ.
Спорный участок акватории составляет 860 кв. км. Предметные переговоры между Бейрутом и Тель-Авивом по этой теме начались в 2020 году при посредничестве США. Однако на них ливанская сторона заявила о новых претензиях на 2,3 тыс. кв. км., включая месторождение «Кариш» и еще один перспективный блок. Естественно, что они были отвергнуты, а переговоры свернуты.
Но в середине июня текущего года стороны к ним вернулись. В регионе появился американский посредник Амос Хохштейн. Бейрут решил отказаться от дополнительных претензий: мол, предыдущее правительство выдвинуло их не подумав. А израильский премьер (уже бывший) Нафтали Беннет призвал ливанское правительство начать разрабатывать шельф «в пределах своей исключительной экономической зоны», «воспользоваться возможностью улучшить свою экономику» и построить «лучшее будущее для ливанского народа». Слова – заметим – очень схожие с риторикой шейха Насраллы…
На этом фоне позиция Хезболлы выглядит вполне конструктивной, переговорной. Ведь она сводится к тому, что «главное – это согласовать границы, без детализации, какие именно границы: с учетом ливанских претензий на «Кариш» или без них. При этом, как представляется, перспективы переговоров зависят прежде всего от того, готов ли будет Иран следовать в прежней логике «нормализации» с Саудовской Аравией на ливанской площадке. Если да, то прогресс на израильско-ливанской границе возможен, что откроет перед Бейрутом возможности для оживления полумертвой экономики и постепенного возрождения страны.
Если же нет, то Хезболла восстанет против «предательской уступчивости» власти и превратит морскую границу в новый очаг напряженности.