Почему эти две страны стремительно сближаются и что из этого выйдет?
Всего за полгода Турция и Египет обменялись визитами на высшем уровне: в феврале турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган побывал в Каире, а в начале сентября глава египетского государства Абдельфаттах Ас-Сиси посетил Анкару.
Столь стремительное турецко-египетское сближение после более чем десятилетнего разрыва становится новым и весьма важным фактором в ближневосточной геополитике.
Очевидно, что для Анкары египетское направление является одним из приоритетных для формирования турецкой стратегической глубины. Без опоры на Египет туркам будет очень сложно реализовать свои планы в Красном море и на Африканском Роге, в Судане и Ливии. Лояльность Каира необходима им и в их стремлении к ближневосточному лидерству, в игре с Ираном, Израилем и арабским миром. Иными словами, для Турции сближение с Египтом — это часть большой стратегии, заслуживающей отдельного разговора.
Что же касается Египта, то тут картина выглядит по-другому. Для Каира партнерство с Анкарой — единственный реальный шанс справиться с целым комплексом геополитических вызовов, перед которыми оказалась Страна пирамид.
Действительно, Египет — в сплошном кольце конфликтов, каждый из которых представляет угрозу безопасности страны: Газа на севере, Эфиопия и Судан на юге, Ливия на западе. Плюс Йемен и Красное море. И еще нарастающая напряженность на Африканском Роге. Каждой из этих ситуаций Каир должен управлять, каждая из них требует от него ресурсов, которых у него попросту нет. Египет только что едва смог избежать финансово-экономической катастрофы, а значит — и мощнейшего социального взрыва, получив многомиллиардные кредиты от ЕС, МВФ и Эмиратов. Однако это не меняет сути дела. Взять под контроль ситуацию по всему периметру границ эти деньги не помогут. Каир утратил возможность самостоятельно решать подобные проблемы. Ему необходим сильный союзник.
Об этом мы уже писали в 2021 году, полагая, что таким союзником может стать Израиль, а не Турция. Но Тель-Авиву оказалось явно не до Египта: его внимание было поглощено противостоянием с Ираном на фоне непростых отношений с американской администрацией Байдена. После событий октября 2023 года вопрос о каких-либо совместных с египтянами планах (за пределами Газы) отпал сам собой. Тель-Авив даже отказался от египетского посредничества в переговорах с ХАМАС...
А вот Турция как раз в 2021 году сделала первые шаги на пути сближения с Каиром: Эрдоган тогда направил в Египет первую официальную делегацию. В следующем году президенты двух стран уже пожимали друг другу руки на ЧМ по футболу в Катаре, а еще через год они встретились на саммите «двадцатки», после чего Эрдоган заявил о начале «новой эры» в отношениях двух стран.
И в феврале 2024 года турецкий лидер прибыл в Каир. Геополитическая ситуация вокруг Египта в тот момент стремительно ухудшалась: война в Газе приблизилась к египетской границе и стало ясно, что остановить Нетаньяху не получится, а это ставило Каир перед риском прямого столкновения с ЦАХАЛ. С другой стороны, Эфиопия признала независимость Сомалиленда в обмен на покупку красноморского порта Бербера, что вело к эскалации напряженности на Африканском Роге и требовало ответных мер со стороны АРЕ.
Эти две проблемы (наряду с Ливией и Суданом) активно обсуждались Эрдоганом и Ас-Сиси, и египетский президент получил уверения, что Анкара его в одиночестве не оставит. При этом по Газе в целом все было ясно: здесь Каир и Анкара были солидарны, никаких существенных противоречий не возникало.
Ключевым же вопросом стала координация позиций и действий сторон на сомалийском направлении. К тому времени, убедившись в своей неспособности уговорить Аддис-Абебу принять на себя обязательства по соблюдению интересов АРЕ в вопросе о пользовании водой Нила, Каир уже попытался воспользоваться конфликтом, разгоревшимся между центральными эфиопскими властями и мятежными провинциями Тыграй и Оромо. Но мятеж был подавлен и никак не повлиял на ситуацию и на решимость Эфиопии довести строительство плотины «Возрождение» до конца, а также добиться прямого выхода к морю.
Так, 1 января 2024 года Аддис-Абеба заключила с Сомалилендом сделку, дающую эфиопам возможность выхода к морю и создания военной базы в Бербере. Это, естественно, было воспринято Каиром как угроза его интересам в Красном море, и без того подорванным усилиями йеменских хуситов, и в ответ Египет заключил оборонное соглашение с Сомали, а уже летом этого года направил туда порядка десяти тысяч солдат. К началу сентября было объявлено о совместных египетско-сомалийских военных учениях.
Создалось впечатление, что Каир всерьез намерен разжечь давний конфликт между Сомали и Эфиопией, поддержав стремление Могадишо вернуть власть над отколовшимся Сомалилендом, а заодно и извечные претензии сомалийцев на эфиопскую провинцию Огаден (из-за которой в 70-х годах прошлого века соседние страны вели ожесточенную войну). Любопытно, что при этом Ас-Сиси даже намекнул о готовности придать этой войне «общеарабский» характер, активировав Соглашение о совместной арабской обороне (что-то вроде аналога 5-й статьи Устава НАТО). Конечно же, это был лишь блеф: на фоне войны в Газе, где арабы не демонстрируют общей воли воевать за жизнь своих палестинских братьев, было бы смешно ожидать их порыва сражаться за интересы Сомали (хотя эта страна и является членом Лиги арабских государств). И тем более забавно, что Аддис-Абеба тут же заявила о желании вступить в ЛАГ...
Но блефом, скорее всего, являются и египетские угрозы в адрес Эфиопии в целом. Египет не вынесет сколь-нибудь серьезного и длительного внешнего конфликта, будь то в союзе с Сомали или даже с Эритреей (которая тоже выступила в этой ситуации против действий Аддис-Абебы). Поэтому Египет остро нуждается в авторитетном союзнике и посреднике, который помог бы удержать эскалацию в разумных пределах и не позволить разгореться настоящей войне. В качестве такового может выступить Турция, для которой острая заинтересованность Египта в помощи пришлась как нельзя кстати.
Для Анкары Африкансий Рог явно представляет особое стратегическое направление, которое позволит ей проецировать свои силу и влияние на регионы Красного моря, Восточной Африки, открыть путь в Индийский океан. Неслучайно первая зарубежная военная база Турции появилась именно в Сомали еще в 2016 году, а в 2023 году турки обзавелись базой еще и в Джибути. То есть к моменту восстановления активных связей с Египтом Турция уже вполне освоилась в регионе.
В начале февраля текущего года Турция и Сомали заключили соглашение, согласно которому Турция взяла на себя обязательство в течение десяти лет защищать сомалийские территориальные воды. В сентябре стало известно о намерении Анкары создать здесь полигон для испытания баллистических и космических ракет. Фактически это означает, что турки взяли на себя ответственность за безопасность Сомали, тем самым сняв ее с египтян, которые получили отличную возможность играть мускулами, не рискуя быть втянутыми в серьезную драку.
Параллельно Анкара предоставила свою площадку для сомалийско-эфиопских переговоров на уровне глав МИД. Они, конечно же, не принесли до сих пор никаких результатов, кроме одного: турки поставили ситуацию под свой контроль. И теперь Каир должен воздерживаться от резких движений.
На этом фоне и состоялся ответный визит президента АРЕ Ас-Сиси в Анкару. Думается, его переговоры с коллегой Эрдоганом были посвящены в основном распределению ролей: Турция ведет главную партию, на деле обеспечивая региональную стабильность и переговорный процесс, тем самым забирая рычаги управления ситуацией в свои руки и закрепляя свои позиции в регионе. Египет же обеспечивает необходимый уровень напряженности, оправдывающий турецкое вмешательство, но не предпринимает ничего, что могло бы помешать туркам. Военное присутствие на месте позволит Каиру сохранить лицо, но в действительности его войска будут выступать в качестве сил поддержки для турок.
Если наша логика верна, то остается добавить, что, попав в крепкие турецкие объятья на Африканском Роге, Египет окажется вынужден играть по правилам Анкары и на других направлениях: и в Ливии, и в Судане, и в Газе, и в Красном море.