Когда хлынет «Пакистанский поток»?

Договорились, что Китай и Пакистан «будут и дальше укреплять связь, координацию и сотрудничество по региональным и международным делам, отстаивать истинную многосторонность, международную честность и справедливость, а также вносить вклад в содействие миру, развитию и процветанию».

«Две страны поддерживали друг друга в последние годы в условиях нестабильных изменений в международном ландшафте, демонстрируя свою «железную» дружбу», – добавил Си.

Среди других важных проблем переговорщики обсудили и «афганский кейс».

Пакистан ищет общий язык с талибами*, чтобы открыть жизненно важный путь для экономического (и в первую очередь – энергетического) сотрудничества с Россией и странами Центральной Азии.

В этом году Исламабаду наконец-то удалось наладить относительно стабильный транспортный коридор в этом направлении, по которому пакистанские фуры смогли доставить в нашу страну уже сотни тонн грузов. Однако талибы не контролируют весь Афганистан. На севере хозяйничает узбекско-таджикская оппозиция, поддерживаемая Западам, на юге и в ряде центральных районов по-прежнему сильно влияние ДАИШ*. Замысел Исламабада состоит в том, чтобы привлечь к этому проекту такого ключевого игрока, как Китай, который имеет особое влияние не только на талибов, но и на других афганских игроков. И который способен изменить правила игры в регионе, дав гарантии безопасности этой транспортной артерии. В таком случае Пакистан сможет безбоязненно приступить к реализации «Пакистанского потока», по которому будет поступать российский газ, столь нужный для этой страны.

Примечательно, что премьер Шариф решился покинуть страну ради встречи с китайским лидером в тревожное время – после покушения на его предшественника и политического противника Имрана Хана, которому в апреле нынешнего года впервые в пакистанской истории был вынесен вотум недоверия.

Несколько дней назад экс-премьер Хан получил тяжелые ранения в обе ноги после обстрела автомобиля, в котором он находился, на марше протеста его партии с требованием проведения досрочных выборов. Всего в результате нападения было ранено семь человек и один убит. Его участники планировали добраться из Лахора до Исламабада к 11 ноября. После покушения на Хана они заявили, что продолжат акцию.

Кстати, подобные преступления, когда силовым путем сводятся счеты с неугодными политиками, в Пакистане в порядке вещей. В 1996 году на митинге сторонников была убита Беназир Бхутто, первая женщина на посту премьера этой мусульманской страны. Ее предшественник Мухаммед Зия-уль-Хак тоже умер не своей смертью: самолет, на борту которого он находился, в результате теракта потерял управление и рухнул на землю.

Однако вернемся к Имрану Хану, который нас еще не покинул. Он перенес операцию, медики оценивают его состояние как стабильное. Так вот, его официальный визит в Москву в качестве действующего премьера выпал на 23-24 февраля, когда Президент России Владимир Путин объявил о начале Специальной военной операции на Украине. Гость не только не отказался от переговоров, но и демонстративно возложил цветы к могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены. Выяснилось, что речь в российской столице как раз и шла о строительстве «Пакистанского потока». Тогда эта тема официально не афишировалась, так как оставалось много «подводных камней» (не в последнюю очередь – западные санкции против РФ), которые мешали реализации этого крайне важного для обоих участников проекта.

Чего только стоит громкое заявление президента США Джона Байдена, назвавшего обладающих ядерным оружием Россию и Пакистан «самыми опасными странами мира». Хан, между прочим, после своей отставки напрямую обвинил Вашингтон в заговоре с целью свержения его правительства, призвав пакистанский народ к восстанию против США. Особо замечу, что вотум недоверия был объявлен ему вскоре после поездки в Москву. Срастается?

Еще предстоит разобраться, откуда ему «прилетело». Сообщается о задержании одного из нападавших. Он утверждает, что действовал в одиночку, по велению сердца. Согласитесь, что верится в это с трудом.

Теперь о «Пакистанском потоке», к которому с любопытством присматриваются на Востоке и с раздражением – за океаном. Это – «ремейк» американского проекта компании Unocal, которая в середине 1990-х собиралась строить газопровод из Центральной Азии в Пакистан, и дальше – в Мумбаи (Индия). Но потом Штаты опрометчиво ввели в 2001 году свои войска в Афганистан и о реализации проекта пришлось забыть.

Позже он вновь возник, но уже как российский. В 2015-ом правительства России и Пакистана заключили соглашение о строительстве газопровода. Планировалось, что наша сторона будет владеть контрольным пакетом, возьмет на себя 85% затрат и будет им управлять в течение 25 лет. Для сведения: проектируемая мощность «Потока» – 12,4 млрд кубометров в год с возможностью увеличения до 16 млрд кубометров. Примерная стоимость – 2-2,5 миллиарда долларов.

В ноябре 2020 года Москва и Исламабад пересмотрели условия соглашения. Доля пакистанских компаний увеличилась до 74%, российских, соответственно, уменьшилась.

Короче: вроде бы все были «за», но процесс продвигался очень медленно.

Пакистанцы явно не торопились с реализацией проекта. Страна жила за счет импорта сжиженного природного газа, но недавно поставщики разорвали долгосрочные контракты и направили СПГ в Европу, готовую платить за энергоносители любые деньги. Караул!

И вот тогда за дело взялся Президент Путин. Российский лидер в этом году уже трижды общался с пакистанскими премьерами: кроме февральской встречи с Ханом, в сентябре он дважды виделся с Шарифом (в Самарканде «на полях» саммита ШОС, а потом – в Астане, где прошел VI саммит Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии. И всюду главной темой был «Пакистанский поток».

Итог таков: несколько дней назад посол Пакистана в Москве Шафкат Али заявил, что «реализация проекта (читай – начало строительства. – Авт.) может начаться в следующем году». Похоже, лед тронулся.

* Террористические организации, запрещенные в РФ.