Когда в парламенте согласия нет

Правительство Франции протащило пенсионную реформу без голосования в Национальном собрании. Что дальше?

Статью французской Конституции 49,3 знают теперь даже школьники младших классов, так часто ее поминали в последнее время. Она позволяет правительству считать утвержденным законопроект, даже если парламент за него не проголосовал. Прибегать к ней предполагается только в крайних случаях, но случай с пенсионной реформой – именно тот. Теперь французы будут уходить на пенсию не в 62, а в 64 года.

foto

Benoit Tessier / Reuters

Чисто для информации, пенсия во Франции рассчитывается так. Выбираются 10 лучших лет карьеры, выводится среднее арифметическое, и от этой цифры берется 70 процентов – это и есть ваша пенсия. Если лень считать: вы получали 5 тысяч евро – ваша пенсия составит 3 500. Это, к примеру, больше, чем зарплата директора государственной школы в конце трудового пути.

К реформе пенсионного возраста подбирались практически все президенты. К примеру, Саркози возмущался, а почему у нас на раннюю пенсию, в 55 лет, уходят, например, машинисты поездов? Потому, что их работа считается «особо тяжелой»? Но пардон, это решение было принято ещё чуть ли не во времена Народного фронта, в середине 30-х. Тогда ходили паровозы и действительно надо было закидывать уголек в топку, но сейчас машинист скоростного поезда сидит в кабине с кондиционером, управляет джойстиком полностью компьютеризированным составом и уходит на пенсию в 55? Это что за о-ля-ля?

У правительства не оказалось большинства в парламенте. Были долгие подсчеты, расклады пасьянсов из парламентских кресел, но – нет, никак. В последний день премьер Элизабет Борн решила достать из рукава своего джокера пресловутую 49,3.

Сам факт применения этой уловки французские наблюдатели оценили как проявление слабости режима. Раз уж абсолютного президентского большинства собрать не удается, то впереди маячит серьезный политический кризис. Поскольку применение статьи 49,3 уже само по себе говорит о том, что правительство поддержки не имеет.

Не говоря уже о том, что улица отреагировала ожидаемо. Поджоги машин, битье витрин и прочие французские потехи. «Народное и профсоюзное негодование, – считает политолог Кристоф Люсэ, – может в худшем случае привести к полной блокировке страны. А если этого не случится сейчас, то этот накопленный протестный потенциал выплеснется в других обстоятельствах».

Как тут не вспомнить «Желтых жилетов», которые бузили больше года, начав с требований остановить рост цен на бензин и закончивших со списком требований из более чем 100 позиций, причем бензин не входил даже в первую половину.

Дальше у оппозиции есть три варианта действий: вотум недоверия правительству, оспаривание в Конституционном совете и созыв референдума. Везде есть свои рогатки, а одна из самых рогатых – промульгация закона президентом.

Вотум недоверия – традиционная процедура при применении статьи 49,3. Для его вынесения достаточно подписей десятой части депутатов, то есть 58 человек. В принципе, текст вотума, даже несколько вариантов, были написаны еще за несколько дней, когда даже не было полной уверенности в том, что Борн прибегнет к этой уловке.

Однако, чтобы вотум прошел, необходимо набрать абсолютное число голосов, то есть 287. Если сложить всех оппозиционеров – Nupes, RN, Liot и беспартийных–набирается 268. То есть, чтобы свалить правительство, надо найти 25 человек, скорее всего перебежчиков из республиканцев Саркози.

Чтобы оспорить закон в Конституционном совете, надо найти в нем любые противоречия. Их, естественно, уже давно нашли. Главное – несоответствие пенсионной реформы закону о финансировании соцстраха. А именно он и будет выплачивать пенсии. Но это поправимо, руки дойдут и до соцстраха.

Для обращения в КС необходимы подписи 60 депутатов или сенаторов, и они у оппозиции есть. Президент не имеет права подписывать закон, пока не получит «добро» от Конституционного совета. Если его не будет, правительство начнет переделывать закон.

Созыв референдума – самое громоздкое мероприятие из всех возможных. Саму инициативу вдвинуть не так сложно, достаточно согласия 185 депутатов, а они, как видим есть, даже с избытком. Сложности начинаются потом.

После утверждения инициативы Конституционным советом – тут проблем не будет, поскольку дело касается социально-экономической реформы страны – надо, чтобы идею поддержала десятая часть избирателей. В течение 9 месяцев надо собрать 4,87 миллиона подписей граждан.

Надо сказать, что эта процедура ни разу в истории страны не увенчалась успехом. В свое время на референдум пытались вынести решение о приватизации парижских аэропортов и тогда удалось собрать лишь 1,1 миллиона подписей. А потом начался коронавирус и все сборы подписей свернули.

Депутат от соцпартии Жоэль Авиранье считает: «Если нам удастся собрать 60-70 процентов французов, недовольных реформой, мы уже выиграем время. Мы заблокируем реформу на 9 месяцев, а там, может, она и вообще не пройдет».

Фактор времени играет на руку правительству. Если Макрон не успеет подписать закон до соблюдения всех юридических формальностей по созыву референдума, то с волеизъявлением можно просто опоздать. Конституция Республики гласит, что через год после промульгации закона референдум о его отмене невозможен.

Тем временем, профсоюзы назначают новые даты протестов. Так быстро тут дело не заканчивается, и опыт показывает, что гореть будет все по выходным. Депутат от «зеленых» Марин Тонделье справедливо отметила: «На улице 49,3 не работает».