Почему в западных городах не прекращаются войны.
Yasin Ozturk / Anadolu Agency via Getty Images
Когда какой-то бедолага Джордж Флойд, укравший двадцатку в магазине, задохнулся под коленом полицейского в Миннеаполисе и стал героем, никто еще не знал, что так можно было. Ты тут же получаешь статус Робина Гуда (о котором вряд ли знал убиенный), и за тебя встает вся Америка.
Через несколько дней в Париже проходит манифестация памяти Адама Таорэ, арестованного полицией со смертельным исходом, но только это произошло в 2016-м, за четыре года до Флойда. Это первый показательный факт. А второй — тогдашний министр внутренних дел Франции Кристоф Кастанер, почитав сводки из Штатов, и совершенно правильно оценивший обстановку, обещает толпе пересмотреть вообще всю деонтологию общения полиции... эээ — ну вот с вами, и искоренить расизм из голов как минимум рядового и сержантского состава французской полиции.
Дальше по всему миру началась серия выступлений против жестких действий полиции, которые прямо или косвенно приводят к гибели задерживаемых. Во Франции создан сайт, на котором фиксируются такие случаи. В среднем их 16 в год, это молодые люди до 26 лет и дело, как правило, происходит в пригородах Парижа, Лиона и Марселя.
Активисты BLM, вышедшие на протесты из-за убийства Джорджа Флойда, во время беспорядков в США. Фото: Carlos Barria / Reuters
Сценарий событий после таких случаев известен: на несколько дней, но бывает и недель, вспыхивает буча, горят машины, а вот потом начинаются судебные тяжбы семей погибших и активистов движения против служб полиции, которые де-факто никогда не заканчиваются суровыми обвинительными приговорами.
Дальше в европейских судах происходит следующее. Практически во всех случаях личности замешанных в инциденте молодых людей «известны полиции» с не лучшей стороны. Пресса подогревает ситуацию, раскапывая предыдущие грехи. Во Франции, к примеру, запрещено называть национальность обвиняемого. Но никто не запрещает называть его имя. Так что просто достаточно сказать, что машину поджег Абдулазиз Ф., и уже вырисовывается общий контекст.
При этом и левые политики, и профсоюзы, которые исторически защищают угнетенных, предпочитают дистанцироваться, не принимать сторону шпаны, а сосредоточиться на более масштабных задачах. В итоге те оказываются в пустоте, понимая, что по ту сторону — совсем другой мир, который, получается, не за нас и который нам вообще недосягаем.
Тушение пожара, устроенного в офисе банка Credit Mutuel в парижском пригороде Нантер, 29 июня 2023 года. Беспорядки с участием мигрантов начались там после убийства полицейскими 17-летнего Наэля Мерзука
Понятно, что все эмоции толпы, возникшие после гибели Флойда, натолкнулись для начала на жесткую риторику Трампа и американских политиков, и мгновенно, даже не отстоявшись, превратилась в неосмысленную жестокость. Тут же эти настроения подхватили в Париже и началась новая волна погромов.
Два американских социолога, Джеймс Уилсон и Джордж Келлинг, вывели в свое время «Теорию разбитого стекла». Вкратце: если не особо наказывать хулигана за разбитую витрину, рано или поздно его поведение станет по-настоящему преступным.
я пошла в дело. Сейчас в Штатах, Франции, Великобритании и Испании полиция взяла на вооружение две превентивных тактики. Первая: полиции разрешено применять на свое усмотрение в мелких, казалось бы, эпизодах любые средства для пресечения «анти-социального поведения». Пресекать попрошайничество, распитие, не говоря уже о большем, путешествие в транспорте без билета, игру в наперстки и продажу гражданам с рук всякой муры.
Уилсон и Келлинг пишут по этому поводу:
«Арест на таких основаниях, как „подозрительный тип“, „бродяжничество“ или „пьянство в общественном месте“, конечно, не имеет никакого легального основания. Но общество таким образом передает право бороться с этими явлениями не судам, а полиции, которая очищает улицы от таких явлений, когда все прочие легальные способы борьбы с ними ни к чему не привели».
Вторая мера лучше всего описана в напутствии комиссара Моссос д’Эскуадра полиции Каталонии, своим подчиненным:
«Идешь туда, где они собрались, орешь на них, потом говоришь: „Буду приходить каждый день. Будешь завтра здесь — попрошу документы. Найду алкоголь или шоколад (каннабис, марихуана), составлю протокол“. То есть давишь на них так, чтобы они испугались и больше не появлялись на твоем участке».
Эти две тактики наверняка приносят административный результат, но точно углубляют не пропасть даже, а ненависть к властям. Лозунг «Все ненавидят полицию» из соцсетей всего мира перебирается в колонны демонстрантов. Я бы даже рискнул предложить термин «палестинизация сознания», когда с детского сада появляется неосознанная ненависть к форме, администрации и вообще всему, что представляет власть. Как ненавидят палестинцы все, что им навязывает Израиль.
Мародеры-участники движения BLM в супермаркете во время беспорядков. Фото: Richard Tsong-Taatarii / Star Tribune
Вот же недавние кадры — французские жандармы арестовывают девятилетнего мальчика. А зачем мальчик кидал коктейль Молотова и что он вообще делал на передовой?
Пораженный Илон Маск пишет в своем Твиттере по поводу французских событий: «Откуда у них столько оружия»? Ну да, еще и автоматического. Они времени не теряли, потихоньку собирали.
Полиция тоже не дремлет. Создаются новые подразделения с отдельными полномочиями и устрашающими названиями — «Тигры», «Волки», «Львы», «Кобры». У них новейшее оружие и впечатляющее обмундирование. Нью-йоркское «Стрит краймс юнит» (подразделение по борьбе с уличными преступлениями), к примеру, взяло лозунг «Ночь принадлежит нам». Правда, подразделение распустили в 2002-м году.
Такая ситуация привела в итоге к тому, что полиции тех стран, где конец уличных восстаний еще даже и не виден, не собираются брать на себя функции социальных работников, а эту работу, по идее, должно выполнять государство.
Но ни одно государство не в состоянии навести порядок без полицейской силы. Получается, что полиция, по идее, действует в критических ситуациях «в поле» по своему усмотрению, защищает ценности нынешнего руководства, а государство уж как-нибудь потом прикроет.
Но вот едут три 17-летних юноши на желтом Mercedes AMG. Патрульным ясно, что никто из них не заработал на такую машину своей упорной учебой и работой, а папы, способного подарить сынку такое в парижском пригороде Нантер, нет и не было. Подозрительно — да. Дальше вы все видели.
При этом сочетание вот этой автономии и центральной роли в наведении порядка особенно характерно для США и Франции. 70% французских полицейских состоят в профсоюзе (для сравнения, в госсекторе — 19%), а во Франции профсоюзы — это сила. Своих никто не бросит. По данным Генеральной инспекции национальной полиции, из 376 дел, заведенных на полицейских во время столкновений с «желтыми жилетами», административные санкции применены только в двух случаях.