Владимир Рогов: «Украина — от слова „украсть“. Так говорят сами их олигархи»

Это вторая, заключительная часть интервью GEOFOR с Владимиром Роговым. Первую можно прочитать здесь.

— МАГАТЭ заявляет: «ЗАЭС сегодня потеряла связь с основной линией электропередач, что вынудило ее использовать резервное электроснабжение для охлаждения реактора», то есть угроза ядерной катастрофы из-за действий Украины остается. На ваш взгляд, Украина перейдет «красную линию» или же это обычный ядерный шантаж?

— Украина рада перейти эту «красную линию». Она всячески пытается это сделать, но ей не позволяют доблестная русская армия, Росгвардия, другие подразделения, которые обеспечивают безопасность на атомной станции и вокруг нее, в том числе войска биологической и химической защиты, представленные там в достаточном количестве. Ведется круглосуточный мониторинг не только на самой станции, но и по ее периметру и дальше. Уровень радиации в воде и в воздухе становится известным за считанные секунды, данные об этом регулярно направляются во всевозможные организации — прежде всего, в МАГАТЭ.

По поводу потерь ЛЭП. Это извечная проблема. Именно это направление режим Зеленского выбрал в качестве основного в своем ядерном терроризме (ядерном шантаже). Здесь показательным моментом является то, что еще когда АЭС работала, боевики ВСУ начали бить именно по ЛЭП. Там несколько сверхмощных и мощных ЛЭП, доходящих до 750 киловольт. Делалось все, чтобы АЭС зависела от внешнего фактора, будь то подача энергии или отгрузка этой энергии с АЭС, когда она еще работала и её генерировала.

Поэтому такие события, как отключение АЭС от ЛЭП и поиски, через какие каналы сбросить эту энергию или получить ее, — регулярная проблема. Боевики ВСУ научились бить точечно по ЛЭП именно для того, чтобы создать аварийную или предаварийную ситуацию, чтобы это повлияло на сам энергоблок, на его безопасность, на систему энергообеспечения региона (Херсонской области и т. д. в целом) с освобожденной части Запорожской области.

#StopUkrainianNuclearTerrorism — это фраза, которая захештегилась, достаточно часто использовалось, в том числе англоязычными людьми, внимательно следящими за происходящим на территории АЭС.

К сожалению, это уже не первый случай, когда происходит переход на резервную подачу топлива, запускается дизель-генератор. Они громадные по сравнению с обычными и запускаются автоматом в случае какой-то аварийной ситуации или в случае отключения АЭС от внешнего периметра. Когда это происходит, то автоматика сразу же срабатывает. Помимо автоматики действуют еще и люди, которые ответственно к этому подходят и подстраховывают любую автоматику.

— Какой прогноз вы даете на грядущую зиму?

— Прогнозы — дело неблагодарное. Если говорить о прогнозе, то нужно понимать, что и мы, и противник научились достаточно неплохо стоять в обороне. С наступлением у противника вообще все достаточно плохо, слава Богу! У нас, к сожалению, тоже не идеально, потому что современные методы поражения — минные поля, удары дронами-камикадзе, средства разведки— делают нас очень уязвимыми с точки зрения наступления, которое должно сопровождаться колоссальной огневой поддержкой, прежде всего, артиллерийской и авиационной, с подрывом и разрывом устоев действующего на оккупированной части южно-русских земель режима. То есть мы говорим о возникновении революционной или предреволюционной ситуации. Тогда будет действовать намного легче, понятней, доступней и эффективней. Потому что просто наступать — это не цель. Наступать надо с минимальными потерями наших ребят, сберегая жизнь каждого из них, прекрасно понимая, что это те люди, которые еще будут восстанавливать мирную жизнь на постукраинском пространстве.

— Украина и Белоруссия — две братские славянские республики, сильно пострадавшие в ВОВ, после распада СССР пошли по диаметрально противоположным направлениям по отношению к России — центробежному и центростремительному. Почему?

— Белоруссии повезло с национальным лидером — Александром Григорьевичем Лукашенко, который четко выступал против сепаратизма национального и окраинного. Выступал за близость с Россией как исконной общей нашей землей. Невозможно отделить друг от друга Минск, Киев и Москву. Это все единое пространство русского мира, как бы всевозможные черти западного мира не пытались это все испоганить, заменить мифами, лживыми вбросами или другими ложными вводными.

Мы видим, как с чистого листа переписывалась история. Политическая воля людей, живущих в Белоруссии, была выражена сильнее и ярче, чем людей, живущих на территории бывшей УССР, по причине того, что южнорусские люди в УССР оказались менее сплочёнными, более подавленными уничтожением единого государства, люди были расстроены и обескуражены.

Я вспоминаю начало 90-ых годов, когда люди не знали, что и как делать, были ошарашены теми проявлениями сепаратизма, который реализовался через так называемую незалежность. В Белоруссии четко, ярко выражено желание людей жить в едином Союзном государстве, в общем пространстве с Россией. Они были более собраны, поэтому результаты очевидны. Батька — Александр Григорьевич Лукашенко — правильно мыслящий и прекрасно понимающий, что экономическая и, тем более, геополитическая цивилизационная основа Белоруссии может быть только вместе с Россией. И постукраинское пространство, где была выстроена новая идеология (Украина — от слова «украсть»). Я не утрирую и не преувеличиваю. Я не раз слышал это выражение из уст крупнейших украинских олигархов и чиновников высшего звена. Мы видим, что строить идеологию по принципу «украсть» невозможно. Можно — на короткий период, но когда заканчивается возможность что-либо воровать, по новой начинается империя обворовывания, то есть перераспределение тех активов, которые уже были украдены. Но все это заканчивается демонтажом остатков любой государственности и превращением данной территории в буферную, серую зону, в территорию, которую Запад может использовать для применения новых технологий уничтожения и новых видов вооружений, что и началось еще до СВО.